— Мог быть в спячке, — сказал Берт, — а теперь что-нибудь его, так сказать, включило. А почему насчет этого пришел ты, а не твоя мама?

— Она в них не верит. И папа тоже.

— Да, такие встречаются. Спорить с ними ни к чему. Надо сделать дело, а они потом сами спасибо скажут. Что же он вытворяет?

Джеймс подробно описал все действия колдуна. Берт Эллисон внимательно слушал, пил чай и курил. Когда Джеймс кончил, он раз или два погладил своей большой ладонью подбородок и устремил взгляд за окно.

— Дело, конечно, не простое. Точно такой мне еще не попадался. Стуки бывали, разбитые вещи тоже. Записки — вот что редко. Мне до сих пор не встречался такой, чтоб умел писать.

— Он, наверное, жил в этом доме, — сказал Джеймс. — Сотни лет назад.

— Правильно. От такого всего трудней избавиться. Он чувствует, что он у себя дома. Оно и понятно.

— Значит, вы ничего не можете сделать?

— Я попробую. Имей в виду, много не обещаю. Кое-что, надо думать, смогу. За плату, конечно.

— Сейчас у меня всего сорок пенсов, — сказал Джеймс. — С карманными деньгами пока туго…

— Тебе будет стоить, скажем, пять шиллингов, — сказал Берт. — Пенсионерам тоже скидка.

— Большое спасибо.

— Могу заглянуть к вам завтра к вечеру.

— Беда в том, — сказал Джеймс, — что я не знаю, как сказать про вас маме.

— Да, тут загвоздка. Потому как она, можно сказать, неверующая. Она, значит, и записок не видела?

— Нет. Если бы я ей показал, она сказала бы, что это я написал.

— Да, правильно. Ну, а что она сделала, когда и часы испортились, и телек?

— Часы отдала в починку на Главной улице. А телевизионный мастер придет завтра.

Берт презрительно фыркнул.

— Когда в полу заводится сухая гниль, мы что, прикрываем новым линолеумом, да и дело с концом? От этого толку мало. Конечно, раз она с такими понятиями, нечего идти к ней и говорить: «Знаешь, мам, я тут позвал одного, помочь нам с привидением».

— Нечего, — сказал Джеймс.

Берт с минуту постукивал по столу толстыми, но как видно, ловкими пальцами. Потом спросил:

— А не найдется у вас чего-нибудь по строительной части?

— Вообще-то, — сказал Джеймс, — все было сделано, пока мы еще не въехали. Правда, на моем окне сломан шпингалет, и мама говорила, что надо починить, а еще она говорила, что у меня в комнате надо добавить полок.

— Ну вот. Ты сейчас ступай домой и напомни про это. Родители скажут: «Хорошо, но кто это сделает?» А ты ввернешь, что очень, мол, все хвалят Берта Эллисона. И скажешь, что сам за ним сходишь.

— Да, — сказал радостно Джеймс. — Да, это я могу.

— Я приеду, сколочу тебе полки и окном займусь, а пока там буду, что-нибудь придумаю и для другого дела. Идет?

— Замечательно! — сказал Джеймс. — Большое спасибо.

— Ты, значит, заглянешь ко мне по дороге из школы. А я приду попозже, вечерком.

— Берт Эллисон? — переспросила миссис Харрисон. — Не слыхала о таком.

— Он очень известный мастер, — сказал убежденно Джеймс. — Можно сказать, знаменитый. Странно, что ты о нем не слыхала. Я уверен, что он сделает полки гораздо лучше, чем любой другой.

Мистер Харрисон, который слушал это молча, встал и надел пиджак.

— Тут надо, — сказал он, — поставить два вопроса. Во-первых: почему Джеймсу внезапно захотелось, чтобы срочно починили окно и сделали полки, которыми он до сего времени мало или даже совсем не интересовался? Во-вторых: почему он вдобавок предлагает для такой работы именно этого мастера? Можно было бы даже предположить некий сговор между ними…

— Папа! — сказал Джеймс каким только мог обиженным тоном.

— …если бы можно было поверить, что такой здравомыслящий взрослый человек, как Берт Эллисон, станет участником какого-либо из безумных замыслов Джеймса.

— Ты разве знаешь его? — спросила миссис Харрисон.

— Немного. Во всяком случае, слышал о нем. Он выполнял кое-какие работы в церкви. С ним, кажется, все в порядке. Думаю, что полки можно ему доверить. А замысел Джеймса навсегда останется для нас неразгаданным. Как и многие другие его замыслы, а, Джеймс?

— Не притворяйся, будто не понял папу, — сказала Эллен. — А пояс от моего халата, который ты привязал к большой яблоне? А пузырьки из-под чернил на огороде?

Джеймс только вздохнул. Нет ничего скучнее, чем пытаться что-то объяснить людям, которые не оценят твоих планов. Надо на чем-то поднимать провиант на скальную вершину? А когда ставишь научные опыты, нужна стеклянная посуда? (К чему объяснять Эллен, что латук не вырастет синим, если его поливать разведенными чернилами — ей это неинтересно.)