— Только не Ирка, — заскулил пацан. — По ней самой стилист плачет.

— Не учи меня работать, что-что, а Ирочка разбирается в стиле мальчиков-геев.

Последние слова неприятно резанули. Мне показалось, что я лишний в этом обсуждении, развернувшись, я хотел вернуться в свою комнату.

— Ты куда собрался? Я тебе разрешил уходить? — Смутное воспоминание из детства всплыло в памяти. Как же я ненавижу, когда звучит команда «Стоять по струнке».

Держись, Николя! Только бы не сорваться в первый же день.

Собрав всю силу воли в кулак, развернулся и сел на диван. Вячеслав внимательно наблюдал, как я садился, забрасывая ногу на ногу.

— Хорошо. Давайте, уясним одну вещь: с сегодняшнего дня вы слушаетесь меня беспрекословно. Я не собираюсь организовывать детский сад. Это вам понятно? Если вы думаете, я буду выяснять, чьи какашки лучше или кто взял чью-то бумажку без спросу, то ошибаетесь. Или мы работаем, или прощаемся.

То, как он смотрел на меня, говорило красноречиво, что вся эта бравада касалась только меня.

Глянув, на довольное выражение лица Малыша, еще раз убедился, что с логикой у меня все нормально. Он был доволен собой, даже не удивлюсь, если он затеял все это, чтобы услышать эту фразу.

А он не так прост, как кажется, но и я так просто не уступлю.

— Со мной проблем не будет.

— Отлично. Малыш, одолжи своему новому парню парочку шмоток. Мы идем в клуб.

Наш Санек открыл было рот, чтобы возразить, но вовремя одумался, поймав вопросительный взгляд своего любовника.

— Пойдем.

Возле дверей спальни я обернулся — Вячеслав опустился на диван, запрокинув голову назад и, закрыв глаза, тяжело вздохнул.

Стало быть, не только секс связывает этих двоих.

Переступив порог, я замер от неожиданности. Его комната кардинально отличалась от моей. Мало того, что кровать занимала половину спальни, так еще и большое количество вещей, которые можно только встретить в комнате у мальчишек. Кто-то, по всей видимости, действительно застрял в детстве.

— Чего встал? Выбирай! — Пацан открыл передо мной шкаф, завешанный тряпками.

Цветовая гамма резала глаза. Может, не зря их называют «Радужными мальчиками»?

— Честно говоря, я не понимаю, чем мои вещи вам не нравятся. Между прочим, покупались они все в фирменных магазинах.

— Иди и ему это скажи, — прям по голосу слышно, что он с радостью этого от меня ждет.

— Да ладно. Я не гордый, давай, что не жалко.

— Для тебя мне все жалко, любимый мой, родной, — процедив сквозь зубы, пацан стал бросать вещи на плечиках на постель. — Меряй, может, что-нибудь налезет.

Да что вы говорите! Боже ж ты мой! Только не нужно тут преувеличивать. Что-что, а фигурами мы не очень то и отличаемся. Рост почти одинаковый, может, в плечах я и шире, но это, между прочим, говорит не в его пользу.

Футболки и рубашки садились на меня идеально, но было одно «но» — они все, как бы сказать не грубо… Да ладно! Что уж тут подбирать слова. Пидарестические они все! Осталось только штанишки поуже и губки трубочкой сложить и «Любите меня во все дыры».

— А есть что-то поскромнее?

— Это ты-то говоришь? — пацан устроился на кровати полулежа и наблюдал за моими преображениями. — Я видел твой клип в интернете.

Он хотел сказать мой первый и единственный клип, которым я долгие три года гордился.

— И как тебе?

— Что тебе сказать… После увиденного могу сказать, скромностью там и не пахнет.

Что есть, то есть. На это и делала ставку Юлианочка, снимая меня почти откровенно голого в волнах океана. Основная концепция клипа - привлечь фанатов женского пола. Привлекла, о чем и жалеет эти три года.

Сказать по правде, успех мой был стремительным и очень коротким, но даже этого хватило, чтобы запомниться и слегка подхватить вирус по имени «звездная болезнь». Узнаваемость сделала свое дело. Как поется в одной песне: «Девочки во мне что-то находили. Не знаю что, но девочкам видней». Только вот теперь кардинально меняется аудитория.

— Что насчет тебя? Давно ты крутишься в шоу-индустрии? — этот вопрос интересует меня уже целый день.

— Смотря, что ты подразумеваешь под словом крутишься. — Уклончивый ответ.