Вслух он ничего не говорил. Мне было неприятно такое обращение, хотя расшаркиваться тут не перед кем: все парни. Набрав код доступа на панели, физрук уверенно прошел между разъехавшимися стеклянными дверями, которые пропустили нашу пятерку и аккуратно сошлись вместе. Мы оказались в суперновой лаборатории, где не было практически ничего. А вы как представили себя суперновую лабораторию?

Вдоль одной из стен стояло около десяти стеклянных кабинок, где находилась беговая дорожка и очки-фильтр искаженной реальности. В остальном же здесь стояли только передвижные кресла, один металлический стол, и абсолютная белая пустота.

— Доброе утро!

Мы резко развернулись, чтобы лицезреть землянина, который подпрыгивающей походкой направился к свободному креслу. Кофейный напиток, который он держал в руках, полетел в урну, причем подобных стаканчиков там скопилось прилично.

— Доброе, — не слажено ответили мы, но на нас всё равно внимания обращали мало.

Незнакомец подошел к физруку и тот что-то ему объяснил. Первый понятливо кивнул и направился к центру зала, где прямо из воздуха (на самом деле на потолке были проекторы) достал прозрачную голографическую панель, на которой быстро набрал определенные команды. Пять стеклянных кабинок открылись, и физрук нас пригласил пройти в них.

— Ну что ты трясешься, как баба? — нахмурился преподаватель, когда очередь дошла до меня.

Я не ответила. Боязно. Причем я уже даже не знала, чего боюсь больше: своих способностей/их отсутствия или нового грубого преподавателя? Тем временем последний набирал команды на панели и подключил присоски к моим вискам, подав очки.

Я вдохнула-выдохнула, и понеслось. Виртуальная реальность. Я бежала. За мной гнались. Я была в каком-то металлическом лабиринте. Отовсюду раздавались крики, визг лазерного оружия, даже взрывы. Я бежала, и за каждым оставшимся позади поворотом видела нагоняющих меня противников. Я продолжила бежать. Сердце выпрыгивало из груди, горло обжигал воздух, которого становилось все меньше. Я резко подняла голову вверх, понимая, что на меня надвигается потолок, готовый сплюснуть моё тело, раздавить. От этой мысли мои ноги ускорились, понеслись вперед, не разбирая дороги. Внезапно я понимаю, что мне трудно передвигаться. На плечи давят стены. Я уже кричу, но пока не приходит осознанная мысль воспользоваться способностями. Какими к черту способностями?! Я сейчас умру! И вот я вижу в абсолютно белых стенах одну черную полоску, понимая, что это выход. Голоса за спиной подгоняют меня, идти в узком пространстве становится невозможно, и я передвигаюсь боком. Еще пара секунд и я просто не буду вмещаться в проход со своим ростом. Но вот она, черная полоска, в которую я вваливаюсь. Единственный свет из лабиринта гаснет. Я вздыхаю спокойно. Моё спокойствие существовало ровно до тех пор, когда вокруг меня что-то не зашипело и не зашевелилось. Испуганно сглотнув, я включаю наручный фонарик и уворачиваюсь от страшной раскрытой пасти огромной змеюки. Подскочив на ноги, оглядываюсь. Вокруг змеи. Все черные дыры галактик, здесь полно шипящих страшных огромных змей! Они переплетаются, хвосты и головы не разобрать. Лишь желтые глаза горят, периодически приближаясь и отдаляясь. Кажется, под моими ногами тоже что-то ползает. Я кричу.

«Лишь бы уйти отсюда», — было моей последней осознанной мыслью, после которой я стала чаще дышать, открыв глаза.

Я оказалась стоящей на спортивной поле, где медленно бегали несколько парней. Один из них увидел мою материализацию прямо из воздуха, поэтому споткнулся и опрокинул своего товарища. Я стояла и тяжело дышала, удивленно смотря на здание, из которого… перенеслась сюда? В голове был беспорядок, поэтому я постаралась успокоиться. Посмотрев на него, я увидела темное пространство, но благодаря искусственной атмосфере на поверхности Луны всё же было светло. Круглосуточно. Солнечные сутки тут длились примерно двадцать семь — двадцать девять земных дней. Но для удобства сидерический месяц был поделен на земные сутки, всё равно Луна для проживания была создана искусственно. Отсюда в это время было видно где-то три пятых от поверхности Земли, свет от которой был ярче в пятьдесят раз, чем Луна, видимая с Земли. Меня всегда манил космос. Если признаться честно и заглянуть в себя, то я была рада новой способности. Это то, чего я подсознательно хотела: новую жизнь, полную необычности. И еще быть чуточку ближе к Ромке, ведь я всегда понимала, что он будто из другого мира, из другой Вселенной, далекой от меня. А теперь я сама стала частью этой Вселенной.

— Эй, парень! — меня кто-то старательно тряс за плечи, испуганно вглядываясь в лицо, — мне же это сейчас показалось?! Что это было?! Ты как здесь оказался?!

— Я…

— Ты! — рев физрука я услышала на расстоянии, и только потом заметила его стремительное приближение. — Ты! Как ты…!

Больше слов у него не находилось. Парень, трясущий меня за плечи, отошел на шаг, предоставив преподавателю полную свободу действий. Правда, тот был не «многодейственен» и не многословен. Он открывал рот, а потом закрывал. Вскоре из здания главного корпуса выбежали несколько людей в белых халатах, среди которых был и Александр Николаевич. Тот сразу же отгородил меня от коллег и повел в свой кабинет. Физрук, разрываемый желанием пойти за нами и долгом отправиться к остальным студентам, выбрал долг.

— Нам надо исследовать его вместе!

— Саша, это нечестно! Надо вместе!

— Не торопись так! Нужно доложить начальству!

— НИИ будет шокировано!

— Стоп! — остановился перед лифтами мой врач, продолжая тащить меня на буксире, из-за чего я чуть не впечаталась в стенку. — Он, — кивок в мою сторону, — мой пациент. Я имею право исследовать его, отдавая только отчеты начальству. Юрий, ты же согласен наблюдаться у меня?

Как бы помягче сказать, что я вообще ни у кого наблюдаться не намерена? Но знакомый человек, умеющий хранить врачебную тайну, многим лучше, чем незнакомые чуваки. Я утвердительно кивнула, теперь и сама вцепившись в руку Александра.

— Но…

— Разговор закончен. Пусть хоть генерал-адмирал прилетает, но этот пациент — мой. Я обязан хранить врачебную тайну и соблюдать законы о защите прав человека.

С этими словами врач вошел в открывшуюся кабинку и нажал кнопку пятого этажа. Мы молчали вплоть до тех пор, пока не вошли в его кабинет. Это уже был другой бокс, разделенный на две части: личный кабинет и лаборатория. Вот во вторую мы и прошли, где меня тут же усадили на высокое кресло. Александр некоторое время прожигал меня задумчивым взглядом, потом улыбнулся.

— Ты действительно телепортировался?

— Кажется, — неуверенно кивнула я, и мужчина негромко рассмеялся.

— И чего ты такой необычный?

— Извините? А разве в этом есть что-то особенное?

— Особенное? — приподнял брови мужчина, — в этом все особенное! Ты же телепортировался! Это нонсенс! Есть студенты, которые обучаются здесь и владеют апортацией — перенос неживых веществ, но чтобы растворятся на молекулярном уровне, чтобы возникнуть в другом месте — это нонсенс! — кажется, он от переизбытка чувств повторялся.