– Если все так, то в том, что печать с обители снята - вина гиритцев. Эти врата могли быть сокрыты от Скверны еще демоны знают, сколько времени, если бы вы сами не указали им путь. Похоже, ваше бремя станет еще тяжелее, бездушные, - зверолюд совсем не расстроился, подмигнув угрюмым гиритцам.
– Если эти Врата так важны, то понятно, почему сидонитов нет ни во дворе, ни в этом зале - они все охраняли их!
– Скар уже направился к одному из коридоров.
– Если в этой крепости и есть трупы сидонитов, то они там!

– То есть мы сами открыли тварям путь к тому, что темные силы искали так долго?
– неуверенно произнесла Лисандра, глядя на гиритцев, выражения чьих лиц были красноречивее любых слов.

– Мы не знали, что так получится, - наконец ответил Алектис, чье лицо приобрело скорбное выражение.
– Но и не станем отрицать вины. Все произошло так, как произошло и мы сделаем все возможное, чтобы не позволить случится трагедии!

– Одними разговорами делу не поможешь, - сплюнув под ноги, Таллаг покосился на статую Сидония, с немым укором глядящего на него с весьма внушительной высоты.

Вдруг почувствовав себя ничтожным, по сравнению с колоссальным изваянием, зверолюд неприятно поморщился и поспешно затер плевок сапогом - не зачем испытывать терпение бога, в чьих владениях ты находишься. Тем более расположение Сидония для отряда сейчас было бы совсем не лишним.

Вся процессия быстро двинулась к коридорам. Рассудив, что разделяться в неизвестных стенах не разумно, все решили держаться вместе, выбрав уводящий вправо путь.

Первыми шли темные эльфы и зверолюды, затем архимаг с ученицей, паладин, демонолог и гиритцы. Кая, немного восстановив силы, разожгла на ладони небольшой огонек, ярким пламенем отгоняющий тьму.

В древние времена эти залы освещали камни-обереги, подпитываемые силами и верой хозяев крепости. Но теперь сидонитов здесь не было, и камни потускнели, почти потеряв свою силу, так что их света теперь сильно не хватало.

Гирион снял со стены факел, и волшебница попыталась зажечь его, но это оказалось бесполезно. Как Кая ни старалась, но пламя никак не воздействовало на факел. Будто облизывая камень, оно беспомощно скользило своими извивающимися и горячими языками по холодной поверхности, абсолютно не нагревая ее. То же произошло и со следующим факелом, и со следующим. Осознав тщетность своих попыток, члены отряда оставили их, продолжив путь.

Некромант замыкал процессию, постоянно ловя на себе настороженный взгляд темных глаз Алиры.

– Ты видел его?
– наконец спросила девочка голосом настолько холодным, что завывание ледяных ветров дворфсийских гор, показалось бы приятным бризом с моря Границ.

– Видел, - кивнул Эгистес.

Седой высокий гиритец, что шел впереди, обернулся, тяжело посмотрев на него, но так ничего не сказал. Высокие и аскетично пустые коридоры многократно усиливали негромкий голос колдуна, так что все спутники слышали каждое его слово.

– Какой он был?
– голос Алиры дрогнул, и в нем проступили просящие интонации.
– Я его почти не помню.

– Смерть, порою, забирает память, в этом нет ничего удивительного.

– Я видела отца очень давно, когда была еще совсем маленькой, я даже не помню его лица, - пожаловалась Алира, глядя в пустоту перед собой. Я надеялась, что он спасет меня, когда в поместье ворвались какие-то люди с факелами, но он не пришел...

– Мне нечего тебе ответить, Алира, - неожиданно мягко произнес некромант.
– Твой отец прожил полную чужих страданий жизнь и получил по заслугам.

– А я?

– Твоей вины нет в том, кем был твой отец. Ты стала еще одной жертвой на его устланном трупами пути и теперь, как и обещал, я могу подарить тебе покой.

Алира молчала. Коса в ее руках распалась, осев пеплом на каменные плиты холодного пола, гулким эхом разносящие не звучавшие много лет в этих стенах шаги. Эгистес видел, как Фалкон, вновь обернувшись, посмотрел на девочку. Некроманту показалось, что в светлых глазах гиритца промелькнула грусть.

– Вы изменились, господин, - прошептала Алира.
– Что послужило причиной?

– Я кое-что вспомнил и понял, что не везде был прав, - повинуясь непонятному желанию, Эгистес погладил девочку по голове, слишком поздно сообразив, что делает это рукой, ранее принадлежащей Фироту Лишенному Скорби, отцу девочки.

Некромант поспешил отдернуть руку, но Алира, ловко поймав его за запястье, удержала ладонь колдуна.

– Теплая, - шепнула Алира и Эгистес, кажется, впервые увидел искреннюю улыбку девочки, с которой путешествовал с тех самых пор, как воскресил ее на древних руинах давно сожженного особняка.