Если бы не подобные обстоятельства, то можно было подумать, что внутри крепости собрался настоящий парад или, по крайней мере, смотр войск. Облаченные в отполированную броню солдаты вытянулись по стойке смирно, сосредоточенно глядя прямо перед собой, пока расхаживающие перед ними командиры, надрывая луженые глотки, орали им что-то о долге перед родиной и героизме, что никогда не будет забыт.

Вопреки тому, что воины стояли сейчас на пороге оскверненной демонами земли, они не боялись. Многие выглядели закаленными в боях ветеранами - сосредоточенные, собранные, готовые ко всему.

– Здесь лишь добровольцы, - Гирион без труда прочитал мысли Кисары в ее глазах.
– В основном те, кто потерял родных и близких на войне с тварями Бездны.

– Вы говорите так, будто оправдывайтесь, - заметила девушка.
– Словно уже похоронили всех этих людей.

– Потерянные земли - страшное место, - Гирион посмотрел на высокую стену, за которой раскинулись оскверненные леса и поля, когда-то принадлежавшие людям.
– Я не питаю ложных иллюзий, касательно нашего похода.

– Страшное место - мягко сказано, - Скар, заулыбался в предвкушении грядущих битв.
– Могу поставить свое месячное жалование, что мало кто из этих салаг доберется до обители живым. Половина так вообще встретится с духами предков в ближайшее время.

– Это так весело?
– Лисандра осуждающе взглянула на мужчину, но тот лишь пожал плечами:

– Умирают постоянно, а битва это всегда весело, - легко ответил зверолюд, и паладин страдальчески закатила глаза, поражаясь странному мировоззрению этого воина.

– Что? Да ты только посмотри, - Скар указал пальцем на одного из солдат - задумчивого мужчину, смотрящего себе под ноги. Седые вески не очень вязались с довольно молодым лицом, отягощенным тяжелыми мыслями.

– Посмотри, как он держит копье, - продолжал зверолюд.

– А как, по-твоему, его еще следует держать?

– Копье - оружие. Как и любое другое орудие смерти, оно спасет тебе жизнь и позволит отнять ее у врага.
– Назидательным тоном произнес Скар.
– Оружие должно быть лучшим союзником этого парня, а он держит рукоять, словно ему в тягость - без воли, без желания, без должной гордости - как обузу. Такое обращение не по нраву оружию. Копье подведет парня так, как он сейчас подводит его. Говорю тебе, он - не жилец.
– В завершении совей речи, Скар решительно тряхнул головой.

– Интересная позиция, - Калеос растянул тонкие губы в усмешке.
– А как следует держать оружие, чтобы оно не подвело?

– Оружие, как женщина, любит ласку и уход. Но, в то же время, ему нужен решительный и надежный хозяин, который желает обладать им. Сталь жаждет быть желанной. Воин и оружие - единое целое. Голыми руками не убить много врагов, а клинок без хозяина - всего лишь пыльное железо, ржавеющее в ножнах. Воин не сможет радоваться победам, а его оружие не сможет вкусить крови павших врагов, если они будут порознь. Оружием следует гордиться и относиться к нему с уважением, тогда и оно ответит тебе тем же.
– Скар улыбнулся своим мыслям и погладил рукоять одного из двух топоров, висевших у него за спиной.

Темный эльф оценивающе взглянул на обтянутые кожей рукояти, которые венчали головы медведя и волка. Но Калеос не смог полностью оружие, так как оно скрывалось под шкурой на плечах зверолюда.

– С такими взглядами, не удивительно, что в вашей дикой компании собрались одни мужчины, - заметила Исель.

– Женщина не должна сражаться, ее дело - растить детей и следить за очагом.

– Ришана из нашей гильдии могла бы с тобой поспорить, - заметила Кисара, пытаясь разобрать серую конструкцию за спинами воинов.
– Она из вашего с Таллагом племени.

– Наши женщины своевольны, - Скара нелегко было смутить.
– Они сами вправе решать, что и как им делать. По крайней мере, пока не найдут мужчину, чья воля будет сильнее их и о чьих детях они захотят заботиться.

– Прямо знаток женских сердец. И кто же заботится о твоих детях?
– С нажимом спросила Лисандра, чьи голубые глаза метали молнии.

– У меня их нет, - пожав плечами, ответил зверолюд.
– Цель каждого воина - обрести славу, чтобы его потомкам было чем гордиться. Мои топоры выпили недостаточно вражьей крови, чтобы я мог с честью оставить их для потомков.

– А если, - Кисара помолчала, слушая звук тяжелых шагов следующих за ней гиритцев.
– А если ты погибнешь раньше?

– Значит, на то будет воля Праматери.

Прежде чем Кисара успела спросить что-то еще, Лисандра, покачав головой, произнесла:

– Оставь его, Кисара. Логику этого мужчины, как и любого другого животного, невозможно постичь.

– Так же, как для тебя невозможно молчать, - в тон паладину заметил Скар, и Исель довольно хихикнула, увидев, как смутилась Лисандра.