Шрифт:
В своих разговорах с Сегюром Потемкин прямо обвинял Францию в поддержке варваров-турок, и говорил о необходимости определить для Турции «более удобные границы ради избежания дальнейших столкновений».
– Я понимаю, – возражал Сегюр. – Вы хотите занять Очаков и Аккерман! Однако это почти то же самое, что требовать у султана Константинополя! В таком случае война неизбежна!
– Что ж, – пожимал плечами светлейший. – Иногда приходится объявлять войну с целью сохранения мира!
Европейские послы в Петербурге, однако, дружно считали в ближайшее время войну России с Турцией невозможной, по причине полной неготовности России. Саксонский посол Гельбиг, сообщая в донесении своему правительству о русской армии, доносил, что численность ее на бумаге сильно преувеличена и смертность в войсках ужасающа. То же писал и прусский посол Келлер.
Что касается вездесущего Сегюра, то он всем рассказывал придуманный им же самим анекдот, что возможная война будет иметь для России единственную цель – дать Потемкину Георгиевскую ленту.
На обратном пути российская императрица уже нигде не задерживалась. К этому времени к ней уже начали постучать неприятные известия о военных приготовлениях Стокгольма. Шведский король Густав Третий усиленно вооружал армию и флот, нeдвусмысленно грозя нелюбимой им России. Трясясь в карете, Екатерина с тревогой рассуждала:
– Нам бы еще несколько лет мира на рубежах южных, да удержаться в мире на рубежах балтических. Не дай бог, грянет где-нибудь! Но будем надеяться, что все обойдется!
Увы, не обошлось! Война грянула да не одна, а сразу две!
Со времени путешествия императрицы от Балтики до Черного моря пройдет совсем немного времени, и России придется вступить в долгую и кровавую борьбу за обладание этими морями.
Часть первая
Сражение за Кинбурн
Глава первая
На пороге войны
В конце восьмидесятых годов восемнадцатого столетия Россия вступала в новую полосу больших европейских войн. И если на северных рубежах жаждал реванша за Полтаву и Гангут самолюбивый и азартный шведский король Густав Третий, то в придунайских степях собиралось неисчислимое турецкое воинство, чтобы вновь навалиться всею силой на дерзких московитов.
В Петербурге нервничали изрядно. Императрица Екатерина Вторая войны не желала. Наши силы на юге были в сравнении с турками явно неравными. Новостроенный Черноморский флот состоял всего из шести линейных кораблей, полутора десятков фрегатов и нескольких десятков более мелких судов.
Для удобства флот, правда, разделили на две эскадры: Корабельную контр-адмирала Войновича в Севастополе и Лиманскую контр-адмирала Мордвинова в Херсоне. Но, как первая, так и вторая эскадры, были все равно очень слабы для столкновения с огромным турецким флотом. Не лучше было положение дел и в армии. Пустынные степи только начинали заселяться переселенцами. А из трех рекрут, что гнали из русской глубинки до черноморских берегов, доходил лишь один.
Между тем шли уже последние мирные месяцы….
Еще в феврале 1787 года министр иностранных дел Высокой Порты – реис-эфенди Нишаджи Сулейман-эфенди, известный своей ненавистью к России и сумасбродным нравом, пригласил к себе нашего представителя в Турции Лошкарева.
– Мы недовольны тем, что на наших границах стоит много ваших войск! – заявил он. – Неужели мы больше не друзья?
Лошкарев, понимая, что реис-эфенди говорит с подачи английского посла, к которому всегда прислушивался, был с ответом резок:
– Вы слушаете советы мнимых друзей, кои имеют свои интересы, но не интересы Высокой Порты. Так уже было в прошлую войну, когда все пользовались выгодами, и только Порта осталась обманутой. Что же касается нашего военного ополчения на юге, то народу у нас много и такие войска мы содержим на всех границах!
– Что же вы желаете?
– Желаем же мы едино, чтобы соблюдался трактат, заключенный между нашими империями!
Министр и посланник расстались холодно.
Высокая Порта спешно вооружалась. Янычарам увеличили жалование, и они пока присмирели. В Константинопольском адмиралтействе чинился и вооружался флот. На литейном дворе день и ночь лили для кораблей новые медные пушки. В один из дней с проверкой в Топханы – турецкое адмиралтейство явился визирь Юсуф-паша, глава партии войны. Его встречал адмиралтейский начальник – чауш-баши и вице-адмирал Хассан-бей, замещавший капудан-пашу Эски-Гассана, который наводил порядок в Египте.
– Чем могу помочь, досточтимый, Хассан-бей? – вопросил великий визирь вице-адмирала, когда они испили четыре чашки крепкого кофе.
– Трудами и молитвами мы уже снарядили большую часть нашего флота, который добудет славу падишаху вселенной, вот только две последние шебеки на волне шатки и тихоходны!
– А кто их строил? – поднял бровь визирь.
– Мастер Георгий Спаи!
Визирь кивнул стоявшему в дверях капудан-баши. Тот мгновенно исчез.
Когда хозяин и гость выпили пятую чашку, капуджи-баши возник в дверном проеме снова.