— Милая, я тебе доверяю. Я знаю, что, если бы ты его любила, то со мной бы не была.

Как же он сейчас ошибается. Нет, я не люблю Киоссе. Наверно. Не знаю.

— Спасибо за доверие.

В ответ он лишь поцеловал меня в лобик. Я положила свою голову ему на грудь и закрыла глаза. Сейчас стало так спокойно, что аж непривычно. Песня заканчивалась и мне пришлось открыть глаза и оторваться от него. Лишь открыв глаза, я увидела как Никита во всю воркует с очередной телкой. Ревность? Да, ревность.

Оставшийся вечер я провела в обществе Влада и Виа Гры. Девушки оказались довольно милы ко мне, наверно, из-за того, что я девушка Рамма. Они делали много комплиментов в мой адрес. Мне даже неловко стало. Миша позвала меня поговорить. У Влада в этот момент было очень озадаченное лицо. Почему?

Мы присели за один из свободный столиков. Что ей надо?

— Вик, можно нескромный вопрос? — спросила Романова.

— Конечно.

— Ты любишь Влада?

Врать мне совсем не хочется, да и зачем? Мы всего полторы недели вместе. Какая любовь?

— Нет, не люблю. Мало мы ещё вместе, чтобы говорить такое громкое слово, а что?

— Можно сказать правду?

— Говори.

— Я его люблю, но я не хочу рушить ваши отношения, — призналась мне Романова.

Ну нифига. Романова любит Влада. ОФИГЕТЬ! Чего удивляться? Полгода назад все обсуждали их отношения. Значит, наполовину они правдивы. В этот момент мне стало жаль Мишу, он встречается на её глазах с другой. Она бы была счастлива с ним

— Я даже не знаю что сказать.

— Ты не ревнуешь?

— Я понимаю, что такое безответная влюблённость, — я невольно подняла взгляд на Киоссе, о чём в тот же миг пожалела. Он обнимался с блондиночкой, — Я ему доверяю и его чувствам тоже.

— Ты с ним счастлива? Я полюбила его таким, какой он был.

— То есть? Какой он был? Он изменился?

— Ты хорошо их знаешь?

Я кивнула ей в ответ.

— Тогда ты должна знать какой Киса. Вот такой же и Влад был, до встречи с тобой. Именно такого мерзавца и полюбила.

Мне так захотелось её утешить. Она искренне мне говорила. Должна быть ревность, но её нет. Странная я девушка. Я обняла Мишу.

— Мишенька, я не знаю, что тебе сказать. Даже поддержать не могу, потому что я с ним встречаюсь.

— Я всё понимаю. Вик, ты не ревнуй только его ко мне, хорошо? Я не хочу портить ваши прекрасные отношения.

— Хорошо.

Пока мы с Романовой разговаривали, Рамм умудрился нажраться. Алкаш мой недоделанный. Я понесла это туловище в такси. Всю дорогу он лез ко мне. Его даже водитель не смущал.

Добравшись до комнаты, он повалился в кровать прям к костюме. Блять, как мне снять его с этого амбала? Так, начнём с пиджака. Сделано. Пока я расправлялась с рубашкой, я ведь сидела на нем, он пытался поцеловать мою шею. Сделано.

Ура, я сняла этот проклятый костюм. Рамм уже давал храпака. Укрыв его одеялом, я увидела рубашку Никиты. Надо её занести. Мне хотелось с ним поговорить и поэтому написала записку.

Так рубашку повесила на стул. Я подошла к прикроватной тумбе и положила лист. В нем гласило:

«Киоссе, нам надо поговорить. Завтра в 7 на той крыше. Снова хочу провести с тобой тот закат. Твоя детка.»

Только положив её на тумбу, послышались голоса из коридора. Чёрт, это Никита. Сука, ещё и с бабой! Надо спрятаться: шкаф не пойдет, занавеска тоже. Хм, под кровать. Ооо, я пролезла. Так, коробку поближе к краю, чтобы он меня не заметил.

— Вот и мои покои, — слышался Никитин голос, — Раздевайся.

— Как скажешь.

Я почувствовала как кровать прогнулась. Блядь, как же мне везёт. Опять просыпается ревность, но мне хочется заплакать. Потому что я знаю, что он сейчас целует другую. Самое больное. Первые полчаса я просто лежала и пыталась себя заставить успокоиться. Нет, я не плакала. В душе снова появилась та пустота. Вот и как можно быть влюблённой в него? Он же мудак. Правда он и не говорил, что я ему нужна.

Ещё через полчаса мне были слышны стоны этой швабры и хрипы Киоссе. Я больше не могла сдерживать слёзы. Я ведь пришла оставить записку о встречи. Мне хотелось ему признаться, но сейчас я поняла, что ему это не нужно. Была бы нужна, сейчас бы спал в кроватке один, а не со шлюхами. Вик, главное не плачь в голос.

Я услышала финальные стоны. Потом воцарила тишина. Мне хочется убежать и больше его не видеть. Зачем он мне? Почему именно он?

— Милый, я в душ.