Через пару минут на открытое место к дворцу выехала группа тяжелых рыцарей на огромных конях, все в запыленных плащах и вообще покрытые пылью и грязью от конских копыт и до макушек шлемов.

Из дворца выбежал Макс, охнул, прокричал звонким радостным голосом:

– Это же баннер сэра Клавдия!

– Так быстро? – пробормотал я. – В Брабанте его не было…

Могучие кони под рыцарями шатались и хрипели, выкачивая налитые кровью глаза. Конюхи торопливо расхватывали их, некоторым рыцарям пришлось помогать сойти на землю.

Один отбросил серую тряпку, закрывающую лицо от грязи и пыли, там грязи поменьше, но на бал с такими тигриными разводами не пошел бы даже сэр Растер. Оруженосец привычно принял у него шлем, черные с проседью волосы тоже в пыли, хотя и были под шлемом, только оранжевый, как солнце, панцирь сияет и переливается оттенками, как грозное солнце.

Я радостно воскликнул:

– Сэр Клавдий!

Он заулыбался, пошел навстречу. Я перехватил его в момент, когда он намеревался преклонить колено, сдавил в объятиях.

– Сэр Ричард…

– Как вы так скоро? – сказал я. – Я сам только вчера из Брабанта!

Он сказал сожалеюще:

– Герцог Готфрид сразу от Тоннеля поспешил в крепость, чтобы успокоить своих и начинать принимать войско. А мы ринулись сюда по прямой. Сэр Палант клянется, что однажды в сотне ярдов пронесся всадник на огромном черном коне, очень похожий на вас. Правда, когда мы повернули головы, там уже никого… Думаю, почудилось от усталости. Ни один человек не в состоянии двигаться так быстро, а если и смог бы, то лишь с помощью врага рода человеческого.

– Конечно-конечно, – поддержал я его горячо. – Враг постоянно ждет, на чем бы нас подловить… Я так рад, что вы решились отправиться в Орифламме, а также счастлив вернуть вам замечательный амулет, который буквально спас нас в тот день, помните?

На его лице отразилось замешательство:

– Ваша светлость, но…

Он охнул, на моей ладони камень мощно и ярко сияет голубым льдом, аристократически надменный камень, холодный и высокомерный. В последний раз, когда его видел сэр Клавдий, это был уже невзрачный камешек.

– Берите, берите, – сказал я. – Я чувствовал, что снова может набрать силу. Нужно только время. Я рад, что могу это сделать для вас. Разве он не прекрасен?

Сэр Клавдий принял камень очень бережно обеими руками, глаза все еще неверящие и непонимающие.

– Он… снова полон мощи! Как вам удалось?

– Побывал в таких местах, – ответил я туманно, – хотя и не помню, где такое случилось. Уже на обратном пути обнаружил.

– Ох, побывать бы в тех местах!

– Побываете, – пообещал я.

Ко мне подходили Палант, Ульрих, Рикардо, Ангелхейм, Герцель и другие знатные рыцари, а теперь еще и герои, со всеми я обнимался и расцеловывался, так принято, никому не позволял преклонять колено, мы здесь все рыцари, одна семья и один ранг. Меня тоже обнимали, хлопали по плечам и спине, мы все отличились, совершили дерзкий рейд во враждебное королевство и освободили подло захваченного соратника.

– Вы все прибыли вовремя, – сказал я. – Мы начинаем… да, начинаем! Смените одежду, вымойтесь, а после ужина жду вас всех в большом зале.

– Пир? – спросил сэр Растер с надеждой.

– Воинский совет, – сказал я внушительно. – Но присутствовать на нем так же обязательно.

Он кивнул:

– Да-да! Совет не обязательно начинать с пира, можно им и завершать.

Рыцарей разобрали и увели, конюхи занялись боевыми конями, расседлывали, отшагивали, давая остыть, потом поили, оруженосцы носились бегом. Я ушел к себе, пусть отряд сэра Клавдия малость переведет дух, и как здорово, что герцог уже в Брабанте, а то все время чувствовал неловкость перед Дженнифер и леди Элинор: я здесь, а герцог все еще в чужих землях…

Во второй половине дня красиво и торжественно протрубили фанфары, впереди раздался зычный рев церемониймейстера:

– Его светлость майордом!

Я шел неспешным державным шагом, отметив про себя, что из привычного вопля убрано «Ричард Длинные Руки», явно граф Ришар изъял, так и короче и достойнее. Майордом – и все. Других майордомов не существует. А принятая формула «его светлость сэр Ричард» еще не закрепилась.

Дверь распахнута, в головном зале все встали и согнулись в почтительном поклоне. Как стражи у стен, так и люди за столами для письменных работ с разложенными бумагами, массивными чернильницами, заостренными перьями в металлических стаканчиках.