Граф Ришар проронил задумчиво, но так, чтобы услышали:

– Вообще-то все готово… Я велю оседлать коней?

Послы переглянулись, герцог Алан кашлянул и сказал с рассчитанной медлительностью:

– Ваша светлость, в экстренных ситуациях мы можем с разрешения Его Величества принимать решения сами. Хотя это и риск…

– В чем?

Он позволил губам чуть сдвинуться в короткой улыбке:

– Для наших шей.

– Ваши не жалко, – ответил я безжалостно. – Другое дело, шеи моих людей.

Герцог Боэмунд вздохнул.

– Мы понимаем, – сказал он, – воля Императорского Величества превыше всего, в том числе и королевской, потому мы с гер… гм… лордом Аланом готовы продолжать обсуждать детали.

Я в задумчивости трогал кончиками пальцев блестящие накладки из золота на ножнах. Все затаили дыхание, когда я взялся за рукоять и вытащил меч до половины. Я подвигал морщинами на лбу, вздохнул и со стуком задвинул его обратно. На послов короля не смотрел, но ощутил, как оба с облегчением перевели дух.

– Хорошо, – сказал я и поставил меч стоймя между колен. По золотым накладкам побежали, словно струящаяся вода, блики подрагивающего пламени свечей. – Продолжим. Я не герцог, вы правы. Но у меня есть кое-что, чего нет у герцогов.

Из группы лордов громко прорычал Растер:

– Да и у Его Величества нет…

Я сделал вид, что не услышал, непристойно бить упавшего, хотя иногда стоит, но услышали послы, помрачнели.

– Если вы готовы, – сказал я громко, – то и я готов. Но только к разумным речам. Подчеркиваю, разумным! Козыряние титулами оставим для тех, кто… ну, вы понимаете.

Они понимали или в этот раз поняли, сметливые послы, даже несмотря на то, что герцоги. И быстро ориентируются в меняющейся ситуации. Мне бы таких, а то прут прямо, как крокодилы, которым хвосты мешают пятиться. Даже не смотрят, что по бокам то и дело выпрыгивают куда проходимее тропки.

Сэр Боэмунд, который герцог Фонтенийский, медленно наклонил голову.

– Мы готовы к плодотворному диалогу, – проговорил он с застывшим лицом. – К обоюдной пользе.

А герцог Алан де Сен-Валери уточнил:

– И к разрешению некоторых досадных противоречий, которые, я уверен, просто случайны.

– Хорошо, – сказал я. – Приступим.

Мои рыцари, даже граф Ришар, поглядывали на меня со все возрастающим уважением. Я говорил с послами искренне и убедительно, соглашался и призывал Господа в свидетели, объяснял сложные моменты взаимоотношений, но ухитрился ничего ровным счетом не сказать, в таких случаях говорят, что обмен мнениями был плодотворным, а дискуссия очень полезной.

Герцоги прокалывались чаще, хотя хороши, очень хороши, однако за ними нет того пласта культуры, как у меня, когда врать постоянно и с честными глазами просто жизненная необходимость для выживания, все так делают, и сейчас я чувствовал себя в этом мире, как щука среди плотвичек.

Наконец сэр Жерар, уловив мой незаметный для других сигнал, поднялся и провозгласил:

– На сегодня аудиенция закончена. У его светлости запланирован осмотр партии луков из Армландии. Ваша светлость…

Я кивнул:

– Ты прав, сэр Жерар. Уже даже опаздываю. Сэр Боэмунд, сэр Алан… был рад пообщаться. Надеюсь, вы в точности донесете мою точку зрения до Его Величества.

Сэр Боэмунд ни одним движением не показал, что глубоко разочарован нулевым успехом переговоров, учтиво поклонился:

– Ваша светлость, будьте уверены…

У сэра Алана нервно дернулась щека, но тоже глазом не моргнул, когда заставил себя светски улыбнуться и ответить крайне вежливо:

– Сэр Ричард, мы представим Его Величеству самый полный и точный отчет.

– Надеюсь на это, – сказал я милостиво.

Мои лорды молча и озадаченно наблюдали такой странный конец аудиенции, а когда герцоги ушли, граф Ришар поинтересовался негромко:

– И к чему пришли? О чем договорились?

– И я не понял, – честно признался Альвар.

Барон Альбрехт промолчал, но и его взгляд говорил ясно, что я где-то сбрендил.

– Ни о чем, – ответил я. – Мы договорились ни о чем.

Граф Ришар посмотрел с укором:

– Но почему? Какой тогда смысл?