– Угу. Ладно… На выход али как?

Покидать относительно безопасное укрытие ой как не хотелось, но другого выхода не было – не век же в обездвиженной машине сидеть и ждать не пойми чего?

– А что ж еще делать? Не опенками же тут покрываться?

– Зато жратва какая никакая.

– Давай не будем про еду? – Иван вновь вспомнил, что с прошлого вечера ничего не ел, а к бурчащему то и дело желудку попросту перестал прислушиваться.

– Блин, с этими погонями нужно завязывать, а то у меня сейчас острое желание напиться. Так и алкашом можно заделаться. Ты как на счет этого?

– Да я как-то не пью… Ну очень редко.

– В смысле не пьешь? Ты что, больной что ли? – удивился Серега.

– Да нет. – пожал плечами Марченко. – Просто не тянет и все. Ладно. Что тут разговоры говорить. Будет что бахнуть – бахнешь, а сейчас-то что? Потопали?

– Потопали… - вздохнул Серега.
– Только куда?

– Давай попробуем найти дом этого Федора, может, что по дороге подходящего и найдем.

– Более глупого предложения я не слышал, - скривился Иван.

– А что такое? – искренне удивился Серега.

– Вот ты знаешь, в каком месте мы находимся?

– Нет.

– А где находится дом этого Федора? И как к нему добраться?

– Не-а.

– Ну так каким макаром мы тогда его найдем? По городу бродить будем, у зомбаков спрашивать?

Парни не успели пройти и пятиста метров, как на горизонте появился первый мертвяк, тут же заинтересовался двумя забредшими на огонек людишками – некогда пузатый , рыхлый дядька со свисающей плетью изгрызенной рукой. Хорошо его кто-то погрыз – с правой стороны лица, можно сказать, не было. Каким образом он почуял живых – увидел ли или унюхал – было непонятно, но развернувшись, словно привязанный побрел вслед за мужчинами.

– А вон, кстати, и они. Видел?

Иван кивнул за спину на монотонно бредущего за ними мертвяка, переставляющего толком негнущиеся ноги, словно вот-вот свалится с голодухи. Хотя при жизни дядька я вно не отказывал себе в удовольствии перекусить – вон момон какой отъел.

– А ты как думаешь?

– Может, пристрелить его к едрене фене?

– Ага. А потом еще с десяток таких сбежится со всей округи на выстрел. И хорошо если таких – этот-то не шибко шустрый. Вот, ковыляет еле-еле.

– Видать, отожраться еще не успел, вот и тормозит.

– Ага. Знаешь, как говорят: если утверждение, что человек на восемьдесят процентов состоит из жидкости, то это доказывает, что некоторые люди состоят исключительно из тормозной.

– А, может, оно и к лучшему? – пожал плечами Иван, бодро вышагивая по пыльной улице, когда первые крупные капли упали с неба. – Япона мама… Этого еще не хватало!

– Вот уж точно, - передернул плечами Серега, словно от озноба. В воздухе тут же запахло пылью, как обычно бывает в самом начале дождя.

Дождь, мелко моросящий, и вызывающий поначалу просто чувство какой-то брезгливости, с каждой минутой усиливался, постепенно перерастая в самый настоящий ливень. Струи холодной воды нещадно хлестали по лицу, проникая за воротник, заливая глаза и заставляя постоянно отфыркиваться.

Парни уже не шли – бежали, судорожно ища глазами, где же можно укрыться и как бы не нарваться на затаившегося мертвяка. Ведь сделать это было проще простого: видимость резко упала и, казалось, что появись сейчас ходячий труп, то разглядеть его удастся не далее чем с пяти метров. А это совсем не то расстояние, на котором можно чувствовать себя в безопасности.

– Серега! – проорал Иван, пытаясь перекричать шум дождя. – Давай за мной!

Марченко рванул к ближайшей калитке и рванул ее на себя. Та не поддалась. Тогда Иван что есть силы толкнул ее, заставив ее распахнуться, с грохотом ударившись об оградку палисадника.

Однотипный двор разглядывать было попросту некогда, да и нечего там было разглядывать. Нет затаившихся мертвяков – и слава Богу, глаз уже был натренирован на поиск фигур, несущих смертельную опасность.

Взбежав на невысокое крыльцо, Иван вместе с Серегой попросту ввалились в открытые двери дома. При этом чуть не споткнувшись о какую-то светлую трость, не понятно кем оставленную здесь, даже не обратив на этот факт никакого внимания, отфыркиваясь и отплевываясь, вытирая мокрые лица не менее мокрыми ладонями, и в изумлении замерли на месте посреди широкой гостиной, что примыкала к входной двери. Никакой прихожей или тамбура не было, поэтому нелицеприятная картина, развернувшаяся внутри, предстала в полном цвете.

Первое, что почувствовали парни, заскочив в помещение с улицы – это тошнотворный запах разлагающейся плоти, столь нехарактерный для зомби. Те источали немного другой «аромат». Более химический что ли…

А здесь…

Здесь пахло как в морге посреди июля после недельного отсутствия электричества. И это все при открытых дверях. Что же здесь творилось бы, если бы те были закрыты?

– Не удачное место отсидеться… - уткнувшись носом в рукав, проворчал Марченко стоявший чуть впереди, тут же неуклюже передернул затвор автомата, стараясь не дышать, пока рукав вновь не прикрыл нос, хоть как-то спасая от царившей в доме вони, и немного отступил назад, пройдя по луже, образовавшейся на полу от сбегающей с одежды воды. В доме не смотря на наличие занавешенных окон царил полумрак, чему способствовала и стена дождя за окном, не пропускающая солнечный свет вовнутрь. Но даже того малого количества освещения было достаточно, чтобы разглядеть внутреннее убранство дома. Тем более, после того, как глаза немного привыкли к полумраку. Тогда-то перед глазами и развернулась полная картина происходящего: Марченко старался не отрывать взгляда от груды объеденных тел посреди перепачканной в крови и содержимом внутренностей гостиной, превратившимся в какое-то дурно пахнущее желе. Да и телами это назвать было сложно. Скорее объедки. Обгрызенные кости с малочисленными следами мяса на них даже перемешанные не давали усомниться, кому они принадлежали.