Про особенность расположения положений предохранителя ему рассказывал еще сержант в армии. Мол, если бы положение стрельбы очередями находилось внизу – в крайнем нижнем положении, то в горячке боя, ведомый паникой и адреналином, солдат мог бы расстрелять весь магазин за несколько секунд, выпустив все «в молоко», ибо при панике вряд ли бы такая стрельба была бы эффективной. А так, даже если боец и запаникует, то после нескольких одиночных выстрелов или придет в себя и будет вести прицельный огонь, а при необходимости и короткими очередями, или просто будет пулять для фона…

Степан последовал примеру приятеля и тоже приготовился вести стрельбу, тут же взяв на мушку свою цель, мысленно удивляясь, как же быстро он перестал воспринимать людей, в которых целился, людьми как таковыми. Это были безликие фигурки, пусть внешне и похожи на людей, но воспринимались они как нечто бездушное, неживое, а оттого и не чувствующее боли. Обезличивание противника намного упрощало выбор стрелять или не стрелять. Подобное отношение к происходящему намного упрощало решение дилеммы - нажимать на спусковой крючок или нет. Ведь перед тобой не человек, перед тобой мишень, враг… А так намного проще выполнить задуманное и не страдать после угрызениями совести, не видеть лиц убитых в ночных кошмарах и не просыпаться посреди ночи от собственного крика мокрым от пота.

И это было страшно. Степан чувствовал, что меняется. И далеко не в лучшую сторону.

Если бы еще полгода назад… да что там полгода! Если бы еще месяц назад кто-нибудь сказал ему, Степану Рогову, предпринимателю из приморского города, пусть и военного, что ему предстоит передвигаться по-пластунски и стрелять из автомата по живым людям, то дальнейшую реакцию тогдашнего Степана сложно было бы просчитать. Но как минимум Степа бы назвал подобные слова полной ерундой и плодом больного воображения автора. А уж поди ты! И ползает, и стреляет… И кровожадность какая-то первобытная в крови бурлит, призывая уничтожать себе подобных.

Ведь можно было бы плюнуть и попытаться найти другой путь, но все же убийство троих человек на данный момент показалось самым оптимальным решением. Вот вам и налет цивилизации на современном человеке… Она что та пыль. Сдунь ее – и ничего не останется, кроме инстинктов и холодного расчета, перед которым все уравнивается.

Степан быстренько потер некстати зачесавшийся глаз и продолжил наблюдение, стараясь не выпускать из виду так же и третьего охранника, чьи действия послужат сигналом к атаке. Тот вышел из освещенного костром круга, отошел метров на десять в темноту от своих приятелей и приступил к задуманному.

Серега, пыхтевший и сопевший правее от Степана, негромко проговорил:

– Давай!

Два выстрела слились практически воедино. Два тела тряпичными куклами упали на пол, одно из которых соскользнуло в канал, издав соответствующий еле слышный «плюх». Серега чуть было не подскочил на ноги, чтобы увидеть, кто из двоих свалился в канал: обладатель столь желанного Форта или же одностволки. Но, благо, вовремя остановился, потому как оставшийся в живых, третий охранник, вопреки прогнозам Сереги, сделанным исключительно исходя из непрезентабельного внешнего вида противника, не поспешил подтягивать и застегивать спущенные штаны, как сделали бы девяносто пять процентов оказавшихся в такой же ситуации человек. Первым делом мужик завалился на бок, удивив своим поступком Серегу.

– Хм… Неожиданно.
– Только и выдал напарник Степана, переключив автомат в режим стрельбы очередями, и нажал на спусковой крючок, извергая веер пустых гильз, падающих в жухлую траву. Звук частых выстрелов, слившийся в один, привычно оглушил Степана, но он одернул себя, что сейчас не время отвлекаться. Еще ничего не закончилось - остался еще один противник. Тем более, что этот противник и не думал просто так сдаваться. Опытный мужик оказался – сразу видно. Че ж он тогда так себя запустил-то? Пузо вон обхватить сложно. Хотя частенько под видом таких вот неповоротливых пузанов скрываются толковые бойцы, с опытом и знаниями. А внешний вид… он и обманчивым бывает.

Звуки выстрелов автоматов перебивались одиночными выстрелами карабина. Стрелок действовал вполне профессионально – сразу после выстрела менял позицию, не задерживаясь в одном месте более десяти секунд. Видать, оружие привык держать в руках и знал, как им пользоваться. Не комбайнер какой-нибудь… Хотя, честно говоря, последних тоже нужно холить и лелеять, ведь еще нужно будет урожаи снимать. А офисный планктон, который мог рвануть из умерших городов, вряд ли представляет, с какой стороны подойти к комбайну. Если тот не кухонный, конечно…

– Ну ничего… Скоро у него должны закончиться патроны. – Пообещал не понятно кому Серега. Азарт боя все больше и больше начал овладевать им, отчего кровь, бурлящая от переизбытка адреналина, шумела в ушах.

– Ага. Если раньше к нему не придет подмога… - пробурчал Степан, готовясь немного изменить свою позицию, чтобы зайти чуть со стороны от отстреливающегося мужика.

– Не каркай!

Сергей услышал характерный щелчок и быстро сменил опустевший магазин. Степа, предварительно пригнувшись, хотел было сделать несколько шагов в сторону, но снова бахнул одиночный выстрел, и Степан невольно вскрикнул, разжав руки и инстинктивно хватаясь за раненную ногу. Автомат, ремень которого был переброшен через плечо, больно ударил Степана прикладом по бедру, отчего тот чуть не взвыл от вспыхнувшей в голове болевой волны.