Что за марка автомата, женщина не знала, ее знаний про оружие хватало только на то, чтобы отличить пистолет от автомата, а уж разбираться в тонкостях названий – это было не для нее. К тому же страх, сковавший все ее естество, не дал бы ей сейчас и собственных родителей узнать.

– Здесь есть еще кто-нибудь? – негромко поинтересовался первый мужчина, пристально глядя на перепуганную Дильназ не по мальчишечьи серьезным взглядом серых глаз.…

– Ты русский язык-то понимаешь? – начиная нервничать, переспросил Серега, хмурясь от того, что женщина застыла как вкопанная и даже и не думала отвечать на его вопрос, только часто-часто моргала, словно вот-вот собиралась разреветься. Еще только слез бабских не хватало. – Ну чего застыла? Говори!

– Д-да… - только и кивнула та, испуганно переводя взгляд с одного незнакомца, забравшегося в ее дом, на другого, всеми силами стараясь удержать слезы, так и собирающиеся в уголках глаз, отчего те неумолимо щипало.

– А чего тогда молчишь, как пленный партизан на допросе? А? – кивнул Алексей, перехватывая свой автомат и корча как можно более устрашающую физиономию. Он, добряк по натуре, сам испытывал некий дискомфорт от того, что приходилось держать на мушке безоружного человека, тем более женского пола. Но дискомфорт дискомфортом, а необходимость этого действия он прекрасно понимал. Тем более, он сам стал невольным виновником возникновения этой ситуации.

Стойкостью и мужеством до «русизэн партизанэн» женщина не дотягивала, поэтому ответила подрагивающим голосом:

– С-спрашивайте.

– От дурра-то стоеросовая… Ей Богу! Так спросили же – есть ли кто дома, кроме тебя?

– Д-да… - часто-часто закивала головой женщина, отчего прядь темных волос, собранных в конский хвост, заправленная за ухо, чтобы не мешала, упала на лицо, начав щекотать нос. Было очень не удобно и щекотно, но хозяйка дома боялась лишний раз вдохнуть, не то чтобы пошевелить рукой под прицелом автомата и пистолета.

Без предварительного скрипа хлопнула наружная дверь, и парни напряглись – кто-то вошел в дом.

– Тихо! – одними губами проговорил Серега и для пущей убедительности продемонстрировал кулак. Кулак был внушительный, размеров не малых - все же не смотря на молодость, Сергей был парнем крепким, поэтому в качестве аргумента убеждения сжатый кулак годился на все сто процентов, да и действовал как в той рекламе говорилось «вместо тысячи слов».

Быстро дернув женщину в сторону стола, Серега спрятался за высокий холодильник, стоящий буквально возле самой двери, ведущей на веранду.

– Сиди тихо… - прошипел Лёха и пошире распахнул дверь, из которой еще несколько минут назад вышла хозяйка дома, и которая так удачно прикрывала его от взгляда человека, который вот-вот войдет в кухню.

Женщина все так же сидела с идеально ровной спиной, словно в роду ее сплошные графья да князья были, не иначе, глядя расширенными от ужаса глазами, полными слез, на спрятавшегося Серегу, который приставив дуло пистолета к губам, только покачал головой.

– Диль, вот, принес!

В распахнувшуюся дверь сначала ввалилась широкая спина с перекинутым через плечо стареньким охотничьим ружьем, а затем и сам обладатель оной, держащий в руках несколько поленьев. Мужчина растерянно глянул на заплаканную жену, пытаясь понять, что же ее так напугало? Ведь мертвяка, забредшего через огород, он упокоил, больше никто их не беспокоил. Так почему она такая бледная, что это заметно даже в неярком свете, испускаемом свечой?

– Эй, ну ты чего раскисла?... – улыбнулся он, но Дильназ только молча сидела с широко распахнутыми глазами, прекрасно видя Серегу, который стоял наизготовку с пистолетом.

Федор аккуратно положил поленья возле печки, поправил съехавший с плеча ремень и заметил колыхнувшуюся тень справа у двери. Он действовал быстрее, чем успел все хорошенько обдумать. Скорее всего, на уровне инстинктов, которые порой срабатывают быстрее, чем возникают правильные мысли в голове.

Прыжком рванув к двери, придерживая правой рукой бьющее по бедру ружье и жалея, что нет времени его снять, он вместо того, чтобы ее распахнуть (как бы сделало большинство, дабы проверить, кто же за ней скрывается), наоборот сильнее придавил ее к стене. И, почувствовав сопротивление, еще сильнее навалился на дверь, пока за ней кто-то не матюгнулся.

Значит, он все сделал правильно, и чуйка его не подвела – в доме был кто-то посторонний …

Федор нервно дернул плечом, сбрасывая ремень и перехватывая ружье, приготовившись выстрелить через дверь. В доме из ружья, конечно, было неудобно стрелять – все же габариты у последнего внушительные, да и звук больно ударит по ушам, но никакого другого оружия, к сожалению, не было.

Он уловил краем уха, как за его спиной раздался едва слышный шорох, а затем все произошло так быстро, что Федор и не понял, как над самой его головой грохнул выстрел, а сам он очутился на полу. Это потом, когда он немного успокоился, то вспомнил, что жена почему-то дико взвизгнула и неимоверным броском повалила его на пол, тем самым спасши его жизнь и вызвав полное недоумение у посторонних. Их Федя заметил только тогда, когда уже валялся на полу. Он было потянулся к лежащему рядом ружью, но голос, раздавшийся сверху, заставил замереть руку, не дав той даже коснуться оружия.