— Я всё-таки требую икры. Я хочу есть.

В эту минуту в палате появилась Елена Петровна со своей детской улыбкой, сказала мягко:

— Вас просит товарищ Альберта Марковича. Я побуду здесь. Не спешите. Заодно поужинайте. Вам девочки оставили.

Глава вторая

1

Собака зарычала, будто кто-то собрался вломиться в её собственный дом. Сквозь разросшийся хмель Марья никого не увидела, хотя тоже почувствовала присутствие человека.

— Ваня! — позвала и положила руку на настороженную собачью морду, чтобы собака невзначай не укусила брата.

Но это был не брат.

Через долгую паузу, в которую человек, видимо, решался, войти или не войти, приоткрылась калитка, и вошёл старик.

Значительная высокая фигура, костюм, видно, очень дорогой, ловко скрывает её недостатки: брюшко и опущенные, как бы сникшие плечи. Марья сильно близорука, но увидела и довольно большие залысины, и седой клок на макушке, и морщины, падающие от носа, скорбными скобами зажимающие рот. Кожа — несвежая, говорит либо об излишествах — в еде ли, любовных играх, в злоупотреблении винно-водочными изделиями, либо о болезнях и бессоннице, либо о тяжком горе.

Марья щурится, изо всех сил пытается рассмотреть получше, потому что в старике есть что-то неуловимо знакомое, родное.

— Маша!

Собака заворчала, готовая укусить.

«Отец?!» Стремительно перешагнула через собаку и очутилась в кольце отцовских рук.

Словно и не было долгих сиротских лет. Только отец может так обогреть, что по телу расходится благословенный покой. От ненависти не осталось и следа. Исчезло напряжение, сковывавшее её столько лет. Ничьей вины ни в чём нет, они двое около мамы. Серый день обернулся солнечным.

Наверное, они, обретшие наконец друг друга, стояли так очень долго, потому что собака нетерпеливо заскулила.

А когда они сели на уже покосившуюся, прогнившую кое-где скамью, легла около них и снова положила голову на Марьины ноги.

— Твоя? — спросил отец.

— Моя, — кивнула Марья.

— Ты всегда хотела собаку. Я часто думал в эти годы, почему мы с мамой после Тюхи так и не купили вам собаку.

— В городе тяжело с собакой, — сказала Марья. — Машины…

— Тяжело, — согласился отец и добавил: — Но ты так хотела!

И опять молчали.

Много лет ждала встречи с отцом.

Качаются верхушки деревьев. Холодный ветер не даёт утвердиться весне, взбивает небо облаками и тучами, не подпускает к земле солнечных лучей.

— Я опередил Ваню, — сказал отец. — Его перехватило телевидение. Делает большую передачу о Швеции. Когда сумеет вырваться, не знает.

Разговор не клеился. Даже очень родные люди, если долго не видятся, не знают, о чём говорить: как собрать в слова день за днём, мысль за мыслью, событие за событием?

— Помнишь, ты взял нас на съёмки в Крым? Снял нам с Ваней комнату на берегу моря у старушки. Старушка кормила нас, обстирывала, сторожила, чтобы мы не убежали без вас купаться.

— Не помню, — удивился отец. — Совсем не помню.

— Конечно, не помнишь, вы же с мамой работали, съёмки — в разных концах побережья! Это мы только и делали, что ждали: без вас нельзя было купаться. Ожидание всегда долгое. Ваня тонул, помнишь? Ты нырнул, подплыл под него и вытащил на себе.

— Не помню, — расстроился отец.

— Ничего, — сказала Марья. Ей стало очень грустно. Мама, наверное, помнит. — Как ты живёшь? — храбро спросила, хотя слушать об отцовских жене и ребёнке совсем не хотелось.

Отец ответил не сразу:

— Хочу посоветоваться. Лидия, оказывается, изменяет мне, живёт со всеми моими друзьями.

— Сразу со всеми?

— Не знаю, может, и сразу. Лжёт. Ворует деньги. Дам двадцать пять, продуктов купит на десятку, остальные кладёт на свою книжку. Когда я заикнулся о разводе, сказала, что разорит, пустит по миру, всё, мол, принадлежит ей. А я был щедр! — Отец долго молчал. Сказал жалобно: — Чувствую себя плохо. Болит желудок, печень, сплю плохо. Совсем расклеился. — Марья ждала, что скажет ещё, а он молчит, сидит кулем рядом. Похож на своего героя из «Страды». Тот тоже жалко улыбался. — Если разойдусь с ней, что ты скажешь? — спросил.

— А я при чём? — не поняла Марья. — Я вас не сводила. И разводить не собираюсь. — Но, лишь сказав это, осознала смысл отцовского вопроса. — У тебя есть женщина, с которой ты хочешь соединиться, или ты решил жить со мной?! — Отец не ответил. Кожа у него нездоровая. Глаза нездоровые. — Я никогда не брошу тебя, папа. — Марья обняла его, тщетно пытаясь скрыть свою жалость к нему. — Вылечу. У меня есть Прекрасные врачи. Буду заботиться о тебе. Помогу во всём. Но… — Марья запнулась, сказала мягко: — Хочу, чтобы ты знал о моей жизни то, что может помешать тебе принять решение: у меня есть ребёнок.