– Охотники?

– Заготовители, – подсказала гостья.

– Подношение от благодарных поклонников твоего могучего таланта, так сказать, – подмигнул оператор, протягивая объемный сверток. – А это – персональный привет от Курякина из нашего прошлогоднего сюжета. Поди, уже и забыла бородатого чудака?

– Такого забудешь, – нахмурилась Маша.

– Здесь сушеные грибы-ягоды, сладости и еще кое-что по мелочи.

– Мне, стало быть, одна мелочевка, – шутливо уколола коллега.

– Маня, бери свои слова взад, – в тон ей потребовал Никита. – Я тут пристегни кобыле хвост. Узнал он как раз тебя, – напарник демонстративно бросил гостинцы в угол. – Пока стоянка, могу и воротить.

– Поздно, батюшка, – заметив, что поезд тронулся, обнадежила журналистка. – Мечи все на стол – чай стынет.

– Зачет, – оператор потер руки и придвинулся ближе. – Не мог же я бортануть тружеников производственной нивы! Пустим массовочкой, без крупных планов, лучше молчком, а то они, как ты понимаешь, выражаются …не совсем литературно.

– Отчего ж не уважить земляков? – улыбнулась Маша.

Никита проворно накрыл стол, встал во весь рост, с нарочитой церемониальностью поклонился Ваську в пояс и пригласил:

– Угощайся, царь-батюшка, чем бог послал.

Гость не растерялся и выбрал самую большую шоколадку.

– Наш человек, – поддержала его порыв Маша.

– Не срамотись, – укоризненно одернула мальчика мать.

– Бери, бери, – запротестовал Никита, – для мозгов полезно. Тетя Маша у нас потому такая умная, что ест много сладкого.

– Не так уж много, – обиделась коллега.

– Я к слову, – шепотом пояснил оператор.

Гость степенно развернул плитку, глазами пересчитал присутствующих и поделил шоколад на пять частей. Бережно завернув остаток, отложил его в сторону и лишь потом угостил взрослых.

– А это – Марусе, – чинно пояснил Васек.

Машу тронула подобная забота.

– Сестренке, – с гордостью пояснила тетка. – Добрый он.

– Мировой пацан, – согласился Никита.

– Толковый у вас сын, – поддержала Маша. – И рисует отлично. Вам бы следовало заняться его талантами всерьез.

– А он много чего хорошо делает, – зарделась от удовольствия мамаша. – Корзины плетет, туесочки, кузовки. По дереву мастерит, доски расписывает всем на загляденье, – она извлекла из сумки набор в виде потешных медвежат. – Вот, докторской супружнице в подарок везем, – женщина что-то прикинула в уме и протянула Маше меховые тапки ручного пошива: – А это возьмите себе. Васькина работа.

Журналистка поблагодарила, но от дара отказалась.

– Может, он и на медведя сам ходит? – усмехнулся Никита.

– На медведя батяня пока что не берет, говорит, мал еще.

Маша подмигнула коллеге и выразительно посмотрела на мать:

– Мы – тележурналисты и предлагаем вам снять сюжет о Василии. Расскажем о его талантах, покажем рисунки, поделки…

– Соглашайся, мамаша. На всю страну засветим твоего пацана. Может, его после этого учиться позовут куда-нибудь в область.

– А как же ваза? – усомнилась попутчица. – Засмеют ведь.

– Слабо им, – заверил Никита, потирая от предвкушения руки. – Прикольный вырисовывается «бантик».

– Какой такой бантик? – струхнула мать. – У меня же пацан.

– «Бантик» – специальная воскресная рубрика, – тактично пояснила Маша. – Это шутливое название сюжета, где с юмором и добром рассказывается о чем-нибудь необычном и интересном. Зрители узнают о многогранных талантах вашего сына, его заметят.

– Вся деревня будет тащиться от твоего Василия, – вставил Никита. – Крутым станет – на козе не подъедешь. После такого пиара соседи локти себе кусать будут.

– Обзавидуются? – быстро уловила его мысль тетка. – На полном сурьезе покажете? Или так, баловства ради?

– Все чин чинарем, вот те крест, – побожился оператор.

– Валяйте, – оживилась женщина, с гордостью глядя на сына. – А то ведь только и знают, что лыбиться за спиной. С малолетства Васятку блаженным кличут. А он у нас не дурак.

– Ма, я царь? – окрыленный похвалой, важно уточнил Василий.

– Сволочь ты, а не царь! – в сердцах отпустила ему леща мать.

Часом позже Никита завершал съемку уже на стоянке. Прощаясь, Маша протянула парню коробку конфет. «Угостишь сестру и друзей, когда тебя покажут по телевизору», – выкрикнула она из тамбура уходящего поезда. Мальчишка шмыгнул носом и еще долго махал им вслед.

По прибытии на вокзал Маша вышла из вагона, поеживаясь. Вдали от столицы осень была не такой теплой, приветливой и многокрасочной. На улице враждебно моросил дождь. Никита, выгрузив вещи на сырой перрон, растерянно осмотрелся. Поезд тронулся, обнажив типично сельский пейзаж – непролазную грязь, неуютную серость, покосившиеся бараки и деревянные мостовые. Прямо по железнодорожным путям старуха гнала стадо коз и гусей. Рядом, задыхаясь в лае, немели собаки. Где-то сзади протяжно заголосил маневровый тепловоз. Местные мужики в телогрейках на голое тело, небритые и нетрезвые, проводили его ленивым взглядом. Неподалеку звучала заунывная пьяная песня, то и дело прерываемая нецензурной женской бранью.