– Ну что, Анциферов, убедился, что я тебя не обманываю? Имей в виду, газета позавчерашняя, поэтому в интересах следствия здесь все подробности, естественно, не напечатаны. Однако за последние двое суток Хлопонин поделился с нами многими интересными деталями своей биографии. Так что он как сотрудничающий со следствием имеет шанс получить сниженный срок или даже отделаться условным сроком. Что касается тебя, то я просто не знаю, как тебе помочь. У меня есть указание посадить тебя в карцер в связи с отказом сотрудничать со следствием, но я пока воздерживаюсь от этой крайней меры.

– В чем должно выражаться мое сотрудничество со следствием?

– Я вижу, у тебя начинает просыпаться здравый смысл, и это не может не радовать, - заметил Пёстренький.
– Понимаю, что ты не хочешь делать плохо своему кумиру, но тем не менее можешь рассказать, что на тебя и твою семью оказывалось психологическое давление со стороны защиты Хлопонина и его соратников, в результате чего ты вынужден был отослать семью за границу. Хлопонин мог в устной форме угрожать тебе в виде намеков.

– Я же сказал, что ничего подобного не было, а выезд моей семьи на отдых в Турцию никак не связан с делом Хлопонина.

– Анциферов, ты зря пытаешься сделать из чекистов идиотов. Пока ты тут лежал без сознания, мои ребята выяснили, где и когда ты купил билеты на чартер в Турцию. Девочку, продавшую тебе билеты, уже допросили. Билеты были куплены в последний момент, по горящей путевке, что говорит о том, что ты явно чего-то боялся - или давления на свою семью, или чего-то еще. Так вот, давить на твою семью может только Хлопонин. Ты ведь, надеюсь, не допускаешь и тени мысли, что кто-то из работников уголовного розыска будет как-то давить на твою семью?

– Ну что вы, как вы можете, Владлен Вадимович?
– укоризненно произнес Сергей.

– Плохой ты актер, Анциферов, но я тебе почти поверил, - с ехидцей сказал Пёстренький.
– Знаешь, Сережа, если уж на то пошло, нашим соколам и Турция не помеха. Ты помнишь, кто такой Лев Давыдович Троцкий? Его ликвидировали аж в Мексике в сороковом году прошлого столетия. Ты зря так побледнел. Мы не при Сталине живем, и членов семей осужденных в России не трогают, так что можешь спать спокойно, борец с ветряными мельницами.

Анциферов все это время молча слушал Пёстренького.

– Похоже, ты говорить сегодня не намерен, Сережа. Ну что ж, лежи, отдыхай и восстанавливай силы, а я к тебе на днях еще зайду.

После этого Пёстренький, мило улыбнувшись, вышел из палаты. Разговор по душам не удался.

На следующий день Анциферова перевели из медчасти обратно в камеру. На этот раз Сергея отправили в другую камеру, где преимущественно сидели воры-карманники, многие из которых были рецидивистами и имели за плечами не одну отсидку. Несмотря на это, к Сергею все отнеслись вполне миролюбиво и даже иногда в шутку звали "гражданин начальник". На третий день Сергея привели на допрос к Пёстренькому. Допрос проходил в кабинете начальника СИЗО, где Пёстренький расположился со всеми удобствами.

Пёстренький встретил его, поднявшись из кресла.

– Ну, здравствуй, Сережа. Граппу будешь?

Сергей улыбнулся.

– Как в старые добрые времена? С удовольствием.

Пёстренький достал из шкафа маленькую узкую бутылочку и, откупорив пробку, наполнил два миниатюрных граненых стаканчика, один из которых протянул Сергею.

– Ну что, живы будем - не помрем, - громко произнес Пёстренький.

Анциферов молча выпил, даже не чокнувшись. И почувствовал, как блаженная нега растекается по телу.

– Ну, Сережа, ты ничего не хочешь рассказать мне?
– начал Пёстренький.

– Нет, Владлен Вадимович, не хочу, - спокойно ответил Анциферов.

– Я так и знал, Сережа, что ты не можешь мне простить, что я в сердцах разбил тебе бровь, поэтому я, как и обещал, передаю тебя в руки нашего замечательного следователя по особо важным делам Бирюкова.

Пёстренький нажал на кнопку, и из боковой двери вышел высокий тощий мужчина с гладко выбритым черепом и в больших очках в дорогой оправе. Этот человек обладал совершенно нечеловеческим взглядом, долго выдержать который способны были очень немногие. Создавалось ощущение, что он просто сканирует взглядом и читает мысли любого.

Пёстренький коротко взглянул на мужчину и выходя из комнаты бросил: "Приступайте".

Бирюков Александр Иванович был очень странной фигурой в органах безопасности. О нем ходили легенды. Говорили, что он обучался гипнозу и чтению мыслей, вернее, имитации чтения мыслей у самого Мессинга. Никто не знал, было это правдой или вымыслом, но одно было известно довольно точно: этот человек не питал абсолютно никаких чувств к подследственным, то есть идельно подходил для пыток людей и выбивания признаний.