– Гермиона, я не знаю зачем они тебе...

– Драко, что это?

Немой разговор глазами резко закончил громкий стук в окно. У него просто ломились. Да что там, это сова, казалось его сейчас разобьет и ворвется в комнату. Первый не выдержал и прервал зрительный контакт Драко. Он бросился к окну и открыл створу. Огромный филин сразу же влетел и сделав круг разжал лапу, в которой... что-то было.

Ловец в прошлом быстро схватил пакет и повернул руку к себе. Как только пальцы ослабили хватку вещь сама зашевелилась и открылась. Парень увидел, что держит в руках кусок бумаги, на котором...

– Это ключ? Но от чего? О... – Драко, забыв все, протянул вторую руку к ключу и взял его. И как только это произошло, он почувствовал рывок. Это был не просто ключ, это был портал-ключ и его сейчас куда-то переносит.

Как только он отвел свой взгляд, Гермиона закрыла глаза и, кажется, перестала дышать. В голове все ещё звучали слова из только-что прочитанного, а где-то глубоко в сердце чувствовалась боль, которая нарастала с каждой секундой. Все произошло за какие-то считанные секунды. Услышав звук, она открыла глаза и увидела, что Драко в комнате нет и, очевидно на том месте, где он только что стоял, был только лист бумаги, который медленно оседал на землю. Она встала на ноги, которые, казалось, были налиты свинцом. Сделав каких-то три шага, девушка нагнулась и подняла листок. На нем была надпись.

«Мистер Малфой, этот ключ перенесет Вас прямо к Министру магии. Вас ожидает волшебная палочка»

Ну что же, так даже лучше. Ей катастрофически нужен был этот шанс – подумать о том, что она снова сделала ту же ошибку, что и всегда. И снова, за это она была наказана. Как может уже не впервые разбитое сердце, снова и снова возрождаться и повторять те же ошибки. Ну не могло быть все так идеально... Её же предупреждали... Все никогда не будет хорошо...

Стены, кажется, начали двигаться и сжиматься вокруг. Ей надо уйти. Ей надо побыть одной. Она не может находиться в этом доме. Она не хочет видеть его, не хочет слышать. Он все уже сказал, нет написал, а потом спрятал от нее. Но она прочитала... НЕ-Е-ЕТ! Она больше не выдержит! Если бы у нее была палочка, если бы у нее была магия, она бы исчезла. Единственное, что ей сейчас нужно, это... мама... но её больше нет. Но она может пойти в...

Хотя, стоп! Она не может не сказать, но сделать это надо также как и он...

Драко сжимал палочку в руках и, кажется, не шел по бесконечному коридору, он летел. Над холодным кафелем пола, над людьми, которые обращали на него внимание. Все было безразлично, ведь через каких-то пару секунд он уже будет у нее, он объяснит, почему спрятал те письма, почему не показал ей. И он сейчас сделает то, что и хотел. Двери лифта открылись – только наверх, в место, где он наконец-то сможет воспользоваться своей палочкой, где он сможет трансгрессировать к...

– Гермиона, Гермиона, Гермиона! Прости меня! – Бывший слизеринец переместился прямо в комнату, из которой не так давно его забрал портал-ключ. Но в ней было пусто. Только его письма, что лежали на земле, и настежь открытое окно.

Он быстро выбежал и бросился в другие помещения, которых были только три – кухня, спальня и ванная. Её не было. Только сейчас он заметил, что шкаф открыт, а вещи разбросаны. На полу лежит... чемодан(?), а в нем часть вещей. Парень попятился назад. Что это значит? Она ушла? Она ведь не могла! Она хотела забрать свои вещи, но не забрала. Вот они все здесь! Оставила, значит должна вернуться. Драко пятился назад к кровати и от неожиданности сел на неё. Он на что-то сел! Это... пергамент... Это письмо... Это ему от... нее...

Nino Katamadze – Once in the street

(просто оставлю её тут)

«Драко, я ухожу.

Я не знаю куда и зачем, но иду. Не могу быть здесь. Я не смогу видеть тебя, когда ты вернешься из Министерства. Я хотела забрать вещи, но решила не тратить время. Я пишу это письмо. Ты же сам говорил, что иногда только в письме можно сказать то, что не скажешь вслух. И я не смогу тебе этого сказать сама. Извини.

Ты спрашивал себя «Почему ты?». Я сейчас спрашиваю себя об этом же. Почему ты? И молю Мерлина, чтобы он помог мне найти ответ.

Ты говорил, что о нас знал Дамблдор. Я это знала. Ему рассказал Снейп. Когда он умирал, то сказал, что ты меня любишь. И директор сказал, что объединяет нас сила, которую мы еще не осознали, и это... тоже любовь. Но когда он спросил меня, люблю ли я тебя, знаешь, что я ответила? Что я не знаю. Что мы еще слишком юны, чтобы понять истинное значение этого слова, чтобы действительно почувствовать эти ощущения. Я сказала ему, что никогда тебя не ненавидела, но жалела. И вот сейчас, я думаю о том, а не путали ли мы любовь с чем-то другим?

Ты говорил, что ты эгоист и собственник. Но немного. Но ты ошибаешься – ты такой до мозга костей. От кончика ушей до кончика пальцев. И возможно, я нужна тебе только из-за твоих же убеждений и принципов. Ох, как бы я хотела в этом ошибаться... хотя, вряд ли мне может так повезти...

Знаешь, меня затронула твоя фраза «Даже слизеринцы не оставили без внимания». И еще, «Меня удивило, что Поттер попросил о не публичности дела». Почему? Что именно тут не так? То, что журналистам не удастся увидеть тебя на коленях? Чтобы ты знал, эта вот Рита Скиттер могла попасть на заседание и без ведома Гарри. Она не зарегистрированный анимаг и именно в образе невинного жучка получает, как ты говоришь «самое вкусное», но для своих «любимых читателей» она преподносит все в несколько искаженном виде. Статьей обо мне и Гарри, она растоптала меня и унизила, но этого никто не знал и не видел. Она выставила меня «амбициозной и расчетливой девушкой, которая играла чувствами знаменитостей», за которыми я прямо-таки охотилась. О, как думаешь, она бы очень обрадовалась новости о том, что я сплю с очередной знаменитостью, с самим слизеринским принцем, который как феникс восстал из собственного пепла от прошлых поступков, которые сгорели в пламени раскаяния и страдания? Как думаешь, Панси до сих пор считает, что я «страшилище и просто сварганила приворотное зелье» теперь уже для тебя? Как тебе в моих любовных сетях? Все её слова до сих пор звучат в моей памяти, и это именно я рассекретила умение так себе журналистки, и именно я пригрозила ей разоблачением, если она еще раз посмеет упоминать меня. Поэтому думаю, именно это и поспособствовало тому, что только она(!) о нас и не писала.