– Какую? – все в середине напряглось, но голос был как будто лёд.

– Когда ты убил старого Дамблдора. Ты выполнил свое задание. Ты доказал, что настоящий Малфой.

– Со мной не разговаривает Нарцисса – сказал парень.

– Что тебе к… – даже усталость не скрыла эмоций, что были свойственные тому Люциусу, которого Драко знал всегда.

– Она моя мама и я хочу с ней поговорить – перебил слизеринец.

– Чему я тебя учил! Ты уже не просто мальчик и глупый мамин сынок. Ты Пожиратель смерти. Ты на службе у самого великого волшебника всех времен. И ты в кругу приближенных к Темному Лорду – голос стал резок и груб, Люциус вскочил с кресла.

– Я не хотел этого! – бросил сын, неожиданно даже для себя он продолжал быть абсолютно спокоен.

– Как ты смеешь! Круцио! – сквозь зубы прорычал отец. Но, очевидно, пребывание в Азкабане все же отразилось на былой хватке колдуна. Заклятие вылетело лишь через пару секунд.

– Протего Максима! – и этим быстро воспользовалась прицельная жертва. – Люциус, мы с тобой больше не строгий отец и непослушный сын. Как ты верно сказал – мы теперь слуги Темного Лорда. Причем, оба. Мы стоим на одинаковой ранговой ступени. Однако, самое главное, мы выполняем одну и ту же миссию – сохранения чистокровности мира и рода Малфоев особенно. Не так ли?

– Да как ты смеешь! – Малфой старший снова дернул рукой, но заклятия не сказал.

– Смею! Ты сам меня таким сделал! Ты же так хотел, чтобы я стал твоей копией. – Драко видел, как от ярости у отца подрагивают скулы на сухом лице, но остановиться не мог. – Именно поэтому, предлагаю, хранить в секрете наши нынешние отношения. Так будет лучше для всех. Никто не имеет права говорить о Малфоях за их спинами, тем более плохо.

– Драко – мужчина неожиданно сел назад в кресло, лицо вмиг посерело и превратилось словно в маску, он заговорил тем же, что и сначала голосом, – сынок, за последний год я много думал. О том, что произошло, о том, что может ещё быть. Я всегда от тебя требовал. Но ты же Малфой.

– Достаточно. Я потомок старинного чистокровного рода и должен придерживаться семейных правил. Мне надо идти.

– А книга... – прозвучало в комнате, но этого парень уже не услышал.

Драко понимал, что не имел права так разговаривать с Люциусом. Ведь ещё недавно, он вылезал из кожи вон, только ради того, чтобы выполнить задание и спасти родителей. По крайней мере, ради мамы точно. Но с другой стороны, Люциус – был отцом. Все, что он знает, то, что имеет, – это благодаря стараниям Люциуса. История семьи Малфоев простая – все поколения беспокоились о сохранении рода и своей крови, любой ценой. И Люциус не стал исключением. Кто же знал, что его озабоченность перерастёт предел того же семейного уклада, что он станем рабом у полукровного монстра, что он ради статуса принесет у жертву родного сына?

Внутренний голос, который и появился в момент измены, часто задавал вопрос:

– А что было бы, если бы тебя просто не стало? Конец рода? Конец истории Малфоев? Даже смешно, что это так легко.

Тогда кто именно заставил говорить из Люциусом как себе равным – разум, голос? Все было значительно проще – личный эгоизм, тот который и воспитал Люциус! И теперь он защищал сына от влияния и контроля, который опять хотел установить отец. А ему этого хватило уже, теперь ему надо то, от чего Люциус его оградил.

В тот вечер у Малфой-мэноре опять был прием. Снова два десятка рабов сидели с опущенными головами и молча слушали своего хозяина. В этот раз, Темный Лорд обошелся без хвалебных вступлений, а просто представил нового директора Хогвартса и новых учителей. С одной стороны это было хорошо, потому что Драко знал, что с сегодняшнего дня чистокровные ученики, а тем более слизеринцы наконец-то будут находиться в положенном им уважении, ну по крайней мере перед вечным спесивым соперником Гриффиндором. Но с другой стороны, когда предположения действительно подтвердились и за любую вину брат и сестра Керроу назначали жестокие наказания, которое осуществляли сами же слизеринцы, – было как-то омерзительно. Даже те, кто все годы держался в тени, прятался за спинами более сильных лидеров, теперь стали заядлыми активистами и с радостью делали самую грязную работу.

Драко Малфой, который в прошедшее время и был тем лидером и вожаком – теперь был в состоянии полной апатии. Он, несвойственно для себя прежнего, прятался от всех и практически все свободное время проводил на берегу озера, в том же месте, куда, кстати, когда-то его привел ещё один странный порыв. Или, как сейчас, был в своей комнате.

В такие часы уединения он думал о своих условных друзьях – Блезе и Пэнси. За все лето они не обменялись ни строчкой. Хотя о чём было говорить? Пропасть между ними теперь не смогла бы преодолеть ни одна сова, даже если бы несла письмо с одним словом. С началом учебы они обменялись разве парой дежурных фраз. Хотя жили они с Блезом в одной комнате, а Пэнси сидела напротив него за обеденным столом. Однажды, он услышал от каких-то малолеток, что его «друзья» так сблизились в прошлом году, что теперь встречаются. Что же, для кого-то война, а для кого-то период активной половой жизни.

А иногда апатия заменялась злостью. На себя, на Снейпа, на Люциуса, на Нарциссу, на Дамблдора, на Грейнджер, на Темного Лорда. Потому, что через них он должен был душить внутренний голос, который тихо шептал “САМ”, а потом громко кричал “НЕ сам”. Он должен был душить и ломать сам себя, а он это ненавидел.

Тишину комнаты вдруг нарушил голос Теодора Нотта. Еще одного сына Пожирателя, который сумел защитить своего сына.

– Драко, я знаю что ты там – спокойно сказал однокурсник.