На этот раз он выглядел ещё плачевнее, чем раньше, по крайней мере лицом, потому что тело преимущественно скрывалось за глухой, застёгнутой под самое горло, белой рубашкой с длинными рукавами и джинсами. При виде напрягшегося Стаса вельк замер, чуть шевельнув разбитыми, окровавленными губами, и вся ненависть эрбиса моментально перенаправилась на него.

— Как у тебя дела, Ове? — поинтересовался он. — Твой видок — это, что ли, плата за то, что работаю тут один я? А сколько нынче принимаешь? Дорожный конус уже влезает?

На лице Ове явственно отразилась боль. Стас шагнул к нему и поддёрнул к себе за воротник.

— Как думаешь, — вкрадчиво спросил он у велька, прямо смотря ему в глаза, — чтобы подружиться с Брутусом и начать наконец хоть какую-то выгоду получать от этого всего, мне тоже придётся ему задницу подставить? Или у тебя зарезервировано?

Ове молчал. Краем глаза Стас заметил шевеление в стороне Дилана, но уже не мог остановиться.

— Скажи честно, Азату и Палашу ты тоже прислуживаешь? Они всегда так к тебе снисходительны, ты офигеть как хорошо устроился. Может, и Особенным стал, чтобы не так больно было развлекаться?

— Оставь его, Стас, — Дилан, весь пылающий едва сдерживаемым гневом, стоял уже совсем близко, и Стас отпустил воротник Ове, нарочито демонстративно отряхивая руку.

— Ты мне ещё поговори, — почти ласково сказал он, поворачиваясь в его сторону. — Слабак. Трус. Мы бы там полегли, если бы не я! Так боишься сломать ещё один пальчик, плесень? Лучше бы ты ещё в своих скалах сдох, меньше бы проблем было!

Вывести Дилана из себя было как раз плюнуть, и Стас уже успел выучить признаки, свидетельствующие о том, что сильвис сейчас ударит. В этот раз всё было так же: от его последних слов Дилан побледнел, чуть отступил — и выбросил руку. Его кулак Стас перехватил ещё в воздухе, заломил сильвису запястье, и через переворот грохнул его на пол. Дилан не успел откатиться от его ноги и скорчился от прицельного пинка в живот — туда, где ещё не заросла главная рана. Обычный человек потерял бы сознание, а он лишь был обездвижен на две долгие секунды — достаточно, чтобы отбить ещё пару органов.

Налетевшего сзади Ове Стас, даже не задумываясь, стряхнул, одним ударом ноги сломал Дилану запястье и нацелился на голову, однако вельк опять повис на нём, и, полыхая ненавистью, эрбис обернулся, с силой отшвыривая его от себя. Ове впечатался в стену — оглушённый, он сполз по ней на пол, и Стас уже подскочил к нему, чтобы проверить, как он на самом деле умеет терпеть нечеловеческую боль, но в этот раз его удержал за ногу целой рукой Дилан. Это было невероятно — то, как они стояли друг за друга против него, две пародии на бойца, и мир перед глазами Стаса вспыхнул кровавым туманом.

— Хватит, Стас! — закричал где-то далеко Дилан. — Пожалуйста!..

Едва расслышавший его Стас заморгал, приходя в себя: рубашка Ове из белой превращалась в бордовую. Он посмотрел на свои руки, чистые от крови, опять на Ове, закрывшего глаза и прерывисто дышащего, и, обессиленный, опустился перед ним на пол.

— Что… что это? — спросил он у Ове, ткнув в сторону его рубашки, и тот, слабо улыбнувшись, открыл глаза и начал расстёгивать её. Спустя пару секунд рубашка оказалась на полу, а Стас и приподнявшийся Дилан молча рассматривали тело Ове выше пояса — всё в длинных и коротких порезах, сочащихся неостанавливающейся кровью.

— Как так? — выдохнул Стас. Ове откинулся на стену и глядел на него из-под полуопущенных век.

— Сетте специально для любимого сына разработали инъекцию, благодаря которой альмега на некоторое время впадает в шоковое состояние и Особенный становится обычным человеком со всеми… вытекающими. Ну и много чего другого по мелочи создали, только уже для Азата, чтобы нас контролировать, один эпизод мы с Диланом уже видели, пока ты был на Пикоре. Ко всему прочему, после наших «развлечений», — Ове скривил губы в горькой улыбке, — Брутус хочет, чтобы я одевался в белое, чтобы эти самые последствия было лучше видно. Знал бы, что вы оба тут, не заходил бы…

— То есть ты… всё то время, что Брутус с тобой извращается, ты обычный человек?!

— Ну не постоянно. Но часто, да.

— Зачем ты это терпишь?! — Стас в ужасе расширил глаза, а Ове лишь вздохнул.

— За надо. У тебя было много предположений, выбери любое, какое тебе нравится. И пожалуйста, перестань срываться на нас. Это не вернёт тебе брата.

Стас оглянулся на Дилана: сильвис уже тоже сел, успев вправить себе запястье и аккуратно положив его на колено, — на Ове он смотрел чуть ли не с открытым ртом, снова бледный и, кажется, перепуганный.

— Давай начистоту, Ове, — Стас хрустнул шеей, восстанавливая некое подобие душевного равновесия. — Мои предположения явно и рядом не валялись с тем, что происходит на самом деле. Ни за какой статус в обществе таким истязаниям себя не отдают. Я… мне дико стыдно, что я тоже чуть не сделал тебе больно, когда тебе и так досталось. И мне как-то не хочется…

— А мне не хочется, чтобы тебе было ещё более стыдно, — хмыкнул Ове. — Забей. Это моя тайна и ничья больше. Даже Дилан не в курсе.

— Я догадываюсь, — глухо отозвался сильвис. — У меня были такие мысли при нашей первой за девять лет встрече. Но потом я увидел, как ты на него вешаешься, и…