Евангелина огляделась, готовая в любой момент обнажить меч.

– Почему всё это не исчезло? Я думала... Ты же сказал, что всё это создал демон.

– Демон запер Коула во сне, но сам кошмар принадлежит ему, – Рис начал творить заклинание; мягкое голубое сияние окружило рану, заставляя её закрыться. – Сейчас нам нужно отыскать его, пока на нас не накинулся другой демон. Они, как звери, каждый охотится на своей территории.

Ей не понравилось то, что сказал Рис. Часть её надеялась, что тот, кого они убили, и был тем самым демоном из лаборатории, но было очевидно - это не так. То существо, несомненно, находилось рядом с Фарамондом. Один раз её посетила идея, что демон может быть в двух местах одновременно... Но опять же, разве она сама не была сразу в двух реальностях? её тело находилось в настоящем мире, а все остальное здесь, в Тени.

Пока Рис исцелял раны, она искала Коула. Сначала она решила, что он в погребе. Именно оттуда появился демон, и где ещё демон – и отец, опять же – мог запереть кого-либо?

Открыв дверь, Евангелина обнаружила, что там внизу была кромешная тьма. Пульсирующий страх, пронизывающий пространство внизу, напомнил детские кошмары и долгие часы, проведенные в страхе и безнадежности. Сердце забилось быстрее. Она быстро захлопнула дверь, ругая себя за глупость. Она была воином. Отец только раз поднял на неё руку, и то, когда она сама этого заслужила. То, что она увидела в погребе, не было её лишь её страхами.

Но они выглядели более чем реально.

Ее посетила мысль: зачем демону искать Коула наверху, если он уже был в погребе? Это заставило её задуматься...и она вспомнила тихое хныкание, доносившееся из кухни, которое она слышала до того, как произошла схватка с демоном.

– Что-то не так? – спросил Рис, когда она вернулась обратно

Она не ответила, пытаясь уловить посторонние звуки. Безуспешно. Тогда Евангелина начала медленно, один за другим открывать все кухонные шкафы и ящики. Но внутри ничего не было, кроме пыли – свидетельства длительного запустения.

– Что ты ищешь? – снова раздраженно спросил Рис.

Она открыла последний шкаф. Внутри спрятался грязный маленький мальчик лет двенадцати с взлохмаченными светлыми волосами, свисающими на глаза. Его широко распахнутые глаза, высушенные слезами, мокрые следы которых теперь покрывали щеки, свидетельствовали о том, что мальчик был до смерти напуган... Хуже всего было то, что маленькая девочка, на вид бывшая вдвое младше его, была зажата в тесном шкафу вместе с ним. Мальчишка одной рукой схватил её так, чтобы она не могла шевельнуться, а другой зажал рот. Чтобы она не произнесла ни слова.

Но в этом не было смысла. Девочка уже умерла.

Он начал мелко дрожать, пытаясь совладать с рыданиями, рвущимися наружу.

– Пожалуйста, молчите, – он прошептал срывающимся голосом. – Мама сказала нам спрятаться. Нас не должны найти.

– Коул?

Рис стоял позади Евангелины, в ужасе глядя на мальчика.

Ева не знала, что ей делать. Мальчик затрясся ещё сильнее, новые слезы выступили ему на глаза – но он не произнес ни слова. И она не была уверена, что знала наверняка, кем были эти дети... вернее, кем был мальчик.

Она подошла к Коулу и заставила его отнять руку ото рта девочки.

– Банни плакала, – объяснил он тоненьким голоском, – Мама сказала, что мы должны сидеть тихо. Я только хотел, чтобы она сидела тихо.

Евангелина осторожно взяла девочку из его рук – он отдал ей с неохотой. Она почти ничего не весила: кожа, кости, и лёгкое жёлтое платьице. Наверное, это было лучшее платьице девочки, наверное, она казалось себе в нём очень красивой. Мёртвая девочка растворилась в воздухе, как только Евангелина вытащила её из шкафа.

Она беспомощно поглядела на Риса. Он мягко отодвинул её в сторону и опустился на корточки рядом со шкафом.

– Коул? Знаешь, кто я такой?

Маленький мальчик пристально глядел на него, на его лице отразилась борьба паники и настороженности. Он дышал тяжело и лихорадочно. Рис подался вперёд, чтобы дотронуться до него, но остановился... в руках мальчика появился кинжал. Кинжал Коула. Мальчик сжимал его, готовый ударить, его глаза медленно заполняла отчаянная ярость.

– Я больше не позволю тебе делать маме больно, – прошипел он, – Я остановлю тебя.

Евангелина была готова броситься и оттолкнуть Риса в сторону. Она не знала точно, могут ли они быть убитыми в Тени, но проверять ей совсем не хотелось. Но Рис просто поднял руки, словно сдаваясь.

– Тсс, – прошептал он. – Я здесь не для того, чтобы делать больно тебе или кому-то другому.

Трясущийся кинжал медленно поднялся, уткнувшись кончиком в горло Риса. Мальчик сжимал его, то всхлипывая, то испуганно хныкая. Его глаза горели от переполнявших его чувств.

А затем он вдруг перестал дрожать.