– Перед заселением построим склады и заполним продовольствием. Крупы там всякие, макаронные изделия, консервы... Сахар непременно: с началом "боевых" действий мы подожжём склады... Представляешь, какое удовольствие наблюдать за реками текущего расплавленного сахара!? Совсем, как в "Ленинграде" когда склады с продовольствием горели. Картина! В городе "имени вождя мирового пролетариата" люди быстро сообразили: "сгоревший сахар может на что-то пригодиться в будущем" и собирали жижу, а сообразят ли обитатели зоны - не уверен...

– Будем пробовать... Думаю, из всех никчемностей хотя бы один найдётся путный. Со складами понятно: всё необходимое, но по минимуму. Помню, помню, как забыть...

– ... и в первый налёт разнесём склады! С поджогом! "Выжженная земля"

обязана быть "выжженной", а непросто называться таковой. Что останется от складов после пожара - ваше: берите и пользуйтесь. Заодно понаблюдаем способности обитателей зоны обогащаться. Кто-то прозевает, а кто-то нахапает в избытке. Потом и родится "рынок" схожий с вашим прежним, оккупационным...

– А в дальнейшем как паразитов содержать?

– С воздуха. Парашютами. "Минимальный набор продуктовой корзины" для нетрудящихся граждан. И "пусть выживет сильнейший"!

Глава 69.

Гимн войне.

– Пахнет статьёй "Пропаганда войны с использованием средств печати".

– Наш "гимн" не призывает "Убей!", гимн - восхваление деяний людских, первое и основное из которых - война.

С началом войны монастырь разделился на два лагеря, и суть деления заключалась в разной оценке вождей воюющих сторон: одни говорили, что предводитель напавших врагов имел "сухую руку и стеклянный глаз", левый. И приводили довод:

– Он его чёлкой прикрывает!
– точных данных о физических недостатках воюющих вождей никто не обладал, поэтому особых споров о зрении вождя напавшей армии не было.

Но им возражали явно не "советские", до предела обнаглевшие, люди:

– Это у Сталина сухая рука!
– но были согласны, что у злодея-фюрера стеклянный глаз и в примирение с "антисталинистами" добавляли:

– Немецкий вождь хромой!

В самом-то деле: если у нашего "любимого вождя" сухая рука, то почему у заклятого врага конечности должны быть исправными!? без изъянов!?
– что у своего "любимого вождя" сухая рука - в это мало кто верил:

– А чем он тогда смертные приговоры подписывал!?
– следующим логическим доводом был:

– За него другие подписывали!

Находились и такие, кто физические недостатки двух вождей приписывали одному из них, но это были единичные "настоящие советские люди", кои отмахнуться от неприятных вопросов не могли:

– Если Сталина защищаешь, то чего в оккупацию остался? Почему не на фронте?
– "провокаторы" и "вражеские холуи" могли знать и слова, кои орали советские солдаты, поднимаясь в атаку на врагов.

Ничего не могу сказать о численном перевесе тех, или других сторонников

вождей воюющих армий, но споров, переходящих в драки при выяснении физических недостатков "больших людей" не случалось. Время начала войны было прекрасным, это была отдушина: о вождях двух воюющих армий можно было говорить без опаски "возьмут за жопу".

– Руки коротки: "вождь", который числился "нашим", был далеко за линией фронта и не пугал, как прежде, а другой был чужим и не понимал языка судачивших о нём обитателей бывшего женского монастыря. Да и кто бы взялся переводить на немецкий язык в пролетарском монастыре нелестные отзывы о вожде германского народа? Для чего такое делать? Монастырских обитателей спасало полное отсутствие переводчиков "с русского на немецкие языки".

Почему мы покидали кельи, отправляясь спасать "животы" и не думали о действиях "лихих людей на предмет хищения имущества"?

– О каком имуществе речь идёт!?
– взвился бес - Чего у вас брать-то было? Нищета!
– что возразить соавтору? Прав!

Тогда не было квартирного воровства. Должен сказать, что война в чем-то очищает людей, делает лучше. Может, потому, что заботы в войну другие? Если сейчас юная срань гоняется за удовольствиями, и после получения таковых их глупая жизнь оканчивается погостом, то желания военного времени сводились к одному: чем бы наполнить желудок. Далее кусочка хлеба мечты не шли. Развлечений не просили, мы их создавали сами. До смешного простые забавы.