Не утомлюсь до физической кончины своей петь гимны бомбардировочной авиации всех стран и народов! Вновь и вновь буду возвращаться на курс так, как это делали пилоты двух авиаций, когда бомбили станцию!

Что война без бомбёжек? Так, мелочь, забава взрослых.

Прошлые бомбардировки вносили в жизненный процесс ясность, ставили точки над "i": если не накрыла очередная фугаска - стало быть "зело угоден ты богу, щадит тебя и любит"! Если и валятся с неба страхи - опять в твою пользу, укрепляют стойкость в предстоящих бедствиях. Согласно нашим представлениям, бог должен убить отца и выводок первой бомбой, но почему-то "не воздал по делом". Почему? Где искать ответ? Кто знает?

– Сегодня Высшая Сила в убийства не вмешивается, без неё обходитесь неплохо, поумнели против прежнего, ваши занятия по взаимному уничтожению можно без натяжек назвать "идеальными". Раньше всё валили на бога, а теперь обходитесь без него. Если ты, гад ползучий и сукин сын, виноват - должен получить персональный ракетный "подарок" без участия высших сил. Стоимость бомбы, или ракеты в рассмотрение не берётся.

– Напрасно, стоимость нынешней ракеты выше моей никчемной жизни.

Основной смысл в современном бомбометании, или "пуске ракет по мирному населению" не изменился: правые, как и прежде, получают удовольствия в "тротиловом эквиваленте" больше, чем виноватые

Явление называется "феноменом", феномены не имеют объяснения, остаётся вера в средства массовой информации:

"вчера авиация союзников нанесла массированный ракетно-бомбовый удар (только массированный, иных не бывает!) по скоплению живой силы и техники в районе города N. Разрушено два здания и погибли двое..."

Повторяю: к настоящему времени распределение ракетно-бомбового удовольствия между правыми и виноватыми сдвинулось в сторону правых, и такой сдвиг следует рассматривать как явный прогресс

А тогда, если бомба встречалась с землёй совсем близко - осколки стёкла в окнах летели во внутрь кельи, но не наружу. Хотя бы раз единый наружу, так нет, всё летело вовнутрь! Вот она, мировая справедливость: бомба рвётся где-то, а стёкла в рамах вылетают у нас!

От "Закона о бомбёжках" страдал отец: на нём лежала забота по восстановлению остекления рам. Застеклить раму, когда стекла в избытке, есть стеклорез и навыки стекольщика - не работа, а удовольствие, а если ничего, кроме женского "надо что-то делать"? нет - хотя бы какое восстановление оконных рам выглядело подвигом. Отец был "нулевым" стекольщиком, но и специалист развёл бы руками:

– Чем стеклить?

Отвратными были фугасные бомбы, и казалось, что фугаски на то и предназначены, чтобы выбивать стёкла. О поведений фугасок знаток-подрывник сказал сказал бы так:

– Фугасные бомбы обладали наибольшей бризантностью - святое было время: бризантность работала, а что за пакость эта бризантность - обитатели монастыря не знали.

В пятьдесят (так долго!) узнал о бризантности: когда один кубический сантиметр взрывчатки в твёрдом, или в сыпучем состоянии, при взрыве давал сотню кубиков газа высокого давления. Лекцию о бризантности современных взрывчатых веществ читал пассажир в электричке: в СМИ много было разговоров о терактах в столице:

– Дед, отсталая твоя древняя фугаска, бризантность в сто кубиков мелочь, сегодня такой производительностью не удивишь.

– Может. и так, а тогда нам хватало с избытком и такой "продуктивности" фугасок...

После налёта отец доставал замазку, составленную из растительного масла и мела, и соединял ею кусочки стекла в оконной раме. Если бы тогда существовало слово "лепуха", то им бы назвал отцову работу. Это была ювелирная работа, завидовал отцу, но отец не подпускал к восстановлению "витража". Так всегда: ничего не знать о "витражах" - и создавать "красоту".

После очередного налёта склеенные самодельной замазкой "витражи" благополучно вываливались с небольшой разницей: если на вылет из рамы большого куска стекла требовался близкий разрыв фугаса - "витражамотцовой работы хватало дальнего разрыва и "лепнина" вылетала от ничтожно малой бризантности вражеского фугаса. Возможно, тогда-то и родилось определение работы "сделано на соплях".

Нового стекла не существовало и окна, обработанные взрывной волной закрывались тем, что имелось: подушкой, фанерой, одеялом

"Витражи" и держались недолго как в рамах, так и в сознании:

– Что вставлять, где стекло брать!?
– вопрошал отец пространство, а оно молчало. После второго, или третьего вылета, новых попыток восстановить остекление не делалось и каждый закрывал окна, эти "глазницы дома", тем, что считал лишним в быту: подушка, фанерка, кусок ткани...

Вопрос "где прятаться" портил жизнь и оставлся основным на повестке дня.

Старинные разработки извести-плитняка были надёжным укрытием от налётов "аспидов", но почему монастырцы не вспомнили о них в первый налёт Люфтваффе объяснить не берусь.