– "Через пять десятков лет после войны, те из вас, у кого есть деньги но нет серого вещества в посудинах на плечах - станут шприцом заливать в губы химическую гадость с диким желанием походить губами на эту женщину"!
– его ...что случилось бы с пророком - трудно представить.

– Замечание верное, своевременное, но бесполезное. Это сегодня и в Холливуде ценятся такие губы, но не в бывшем женском монастыре времён оккупации. Думаю, не следует делать такие длинные разбросы во времени и местах. О губах собственное мнение имею: безобразно толстые губы никакой красоты в себе не содержат, толстые губы, как правило, всегда мокрые... Что красивое могут выражать неестественно толстые губах, если глядя на них мысль неприличная появляется: "не иначе, как крепкий кулак в боксёрской перчатке пару раз свингом расплющил даме губы"!
– и вторая не лучше первой:

– "Такие губы представители семитических племён носят..."

Мы - первые среди народов мира по присваиванию кличек: "простые" мы, и кличками обмениваемся "просто так", не утруждаясь.

Появился в свет с большим носом - быть тебе "Носом", иного названия не жди, а если обзаведёшься продолжателем рода - первым делом потомка твоего не по имени называть будут, а "носов малый". Истинную фамилию сыну не видеть, ему на роду написано прозываться моим большим носом. Пусть потом на генетическом уровне за сотню последующих лет носы одумаются и войдут в нормальные размеры - "Носовым" останешься до скончания рода по мужской линии.

Со временем "сын" выбрасывается, не произносят "сын" по любимый привычке нашей всё укорачивать, и оставляют только "Носов". Фамилия готова. Так велось с древнейших времён.

"Нос" не говорит о национальной принадлежности обладателя, но "наумовым", "лазаревым" и "абрамовым" - есть о чём думать.

Жители села в названиях делают небольшое различия: если для женщин "сиська" - нормально, то молочная железа бурёнки-кормилицы зовётся иначе: "вымя", и разница в званиях говорит о большей ценности коровьего вымени перед человеческой сиськой.

Когда женщина желает обидеть односельчанку - грудь обижаемой называет "сиськами", или "выменем", а от "вымени" до "коровы" совсем близко. Какое звание обиднее - решать женщинам.

Место, из которого исходит питание человеческих детёнышей - у людей соском называется, а у матери-коровы - "дойкой". Для женщин, ввиду малого размера указанной части вымени - "дойка" не применяется:

– Ухватиться не за что...

Как появилась фамилия "Седойкина" - правильного научного толкования ни бес, ни я дать не можем, но догадок много. Приводим одну:

– "Седойкин" появился так: однажды некий глава семейства, увидев процесс кормления отпрыска обычным манером: грудью жены - удивился:

– Лихо сиську доит!
– со временем замечание главы семейства укоротилось до "Сиседойкин". Носить в фамилии "сиську" не хотелось, а потому и прибегли к изменению буквы "И" на "Е" и к сокращениям. "Седойкин" готов.

– Вот оно что: таким манером моего предка "Додонова", и меня заодно, соплеменники превратили в "Додона"?

И пошло: если кому-то казалось, что запасы ума у него на стакан больше, чем у другого - немедля позволял играться фамилией с добавлением лишней буквы: "долдон", и, "взлетев разумом" - парил над прочими человеческими ничтожествами в недосягаемой высоте!

"Долдон" созвучен с именем сказочного царя Додона, коего "прославил" великий российский поэт. Да, было такое, есть чем гордиться, но славой позорной: как известно из сказки, царь Додон был подловат, неумён, и "отдал концы" от единого удара в темя клювом Золотого петушка.

– Не от "жареного петуха" кончину принял, а это - кое-что!
– ехидным тоном заметил бес.

Губы, какими мать-Природа наградила Губастую - во Франции ценились бы высоко в любое время французской истории; в Холливуде такие губы принесли бы владелице мировую известность, славу в сопровождении больших миллионов американской валюты; во всём мире такие называются коротко и понятно: "шикарные", "чувственные", а в разорённом женском монастыре военного времени женщина оставалась "Губастой" - и ничего иного сверх того. Высокая, худая, смугловатая женщина неопределённого возраста.

В момент максимально высокого уровня "борьбы с врагами" "совецкая" власть, опасаясь всего и вся, посчитала, что супругам лучше коротать век по отдельности и упрятала главу семейства в тридцать каком-то памятном году за какой-то пустяк, который "потянул" супругу отсидку по тогдашней "модной" статье сроком на десять лет в диких местах обширного отечества нашего. Обитатели бывшей "святой" обители, на то время приученные "держать язык за зубами", а если применить иную редакцию великого российского предупреждения: "не позволять языку вываливаться дальше забора из зубов" - говорили одно слово:

– "Посадили" - но за что, как и куда посадили - не упоминали...

На момент вынужденной разлуки супруг оставил на попечение Губастой двух дочерей. Грустная, но не единственная история из времён "прекрасного совецкого прошлого".

Характер у Губастой" был тяжёлый, мрачный. Мои нынешние объяснения мрачности Губастой: женщина, мать двух малых детей, могла позволить себе удовольствие помрачнеть: стараниями "народной власти" супруга, кормильца, упрятали на десять лет "без права переписки". Смертник, значит.