– Что силы были явно не совецкими и говорить не нужно.

– Что тогда спасло от явной смерти? Бог?

– Вынуждаешь повторяться: по меркам совецкой жизни вся ваша семейка заслуживала полного и быстрого истребления. Отец, как основной и главный вражеский прислужник, а вы по статье "семейство врага". Уцелели по причине: проживали в атеистической стране, отец был верующим, и чем-то иным тогдашнее ваше везение объяснить не могу.

– Забавно: заявляя "проживали в атеистической стране, а глава семейства был верующим" - допускаешь существование какой-то силы, но не бога? Кто тогда хранил крапивное племя? Тупик? Многое непонятно: чего ради Высшей силе спасать предателей (всего!) совецкого народа, а других и лучших представителей народа убивать? Где справедливость?

– Без малого две тысячи лет ожидаем прихода справедливости сверху, но что-то задерживается справедливость.

– Когда верхняя справедливость задерживается - меняют нижней, коя на десяток ступеней ниже верхней.

– Которая "именем всего совецкого народа и его лучшей, передовой, части", вражеские отщепенцы достойны презрения и гнева (всего!) народа"?

– Она самая, соображаешь...Презрение" можно пережить, а вот гнев... с гневом обстановка выглядит хуже. Набивай:

– "супротив и в пику всему совецкому народу непонятно "кто", или "что" хранил крапивное семя от полного истребления". Кто был автором земной несправедливости - никому и никогда не установить. И рассуждений:

– Болваны, вроде собираетесь лишить жизни крапивное семя, а мы вашим желаниям и устремлениям крупную фигу показываем!
– никто не слышал тогда таких слов...

– "Небо" набрать с большой литеры?

– С чего бы? Почему нужно писать с большой литеры, если в небе висела "совецкая и комуническая" авиация? О каком "большом" небе речь"?

– Как понимать пробегавшие события? Старая мудрость "если бог за нас - кто против нас"? Дело рук Хранителей, не оставлявших ни на секунду предателей и отщепенцев, презираемых совецким народом? По своей инициативе берегли от смерти крапивное семя, или указания о сохранности получали от кого-то? Зачем? Кто и когда ответит? Правота Края Родного и отца абсолютна, когда друзья за опустошением посудины "Смирновской" за месяц до начала оккупации свои волнения перекладывали на бога:

– Бог о нас подумает!

– Вот так всегда: слава достаётся не тем, кто работает...

– К чему сказано?

– Как "к чему"? Ясность в вопросе "кто спасал" отсутствует, нужен кто-то, кому адресовать благодарности за спасение, нужен бог, но только одним "божьим промыслом" следует объяснять без тяжких последствий работу отца и Краяродного на оккупантов - не знаю...

– Чёткая работа Германских железных дорог выше любых богов.

– Реклама?

– "В рекламе нуждается худшее, а немецким железным дорогам, как прошлого, так и настоящего реклама не нужна".

Глава 11.

Мост

– Рейх от Ла-Манша до Уральского хребта не состоялся, авторы убегали за запад и увозили пособников.

Жалею, что не опросил отца: всех прислужников увозили, или только желающих? специалистов железки, или и чистильщиков стрелок загрузили в вагоны? Кому враги оказали предпочтение?
– вопросы остались в прошлом.

Эшелон с беглыми медленно втягивался на любимый мост, и как только вагон вкатился на первую ферму - произошло непонятное и пугающее: стою на вершине монастырского холма, смотрю на мост и на медленно продвигающийся поезд в шесть, или десять теплушек и вижу себя в вагоне! Интересно до испуга, вроде того, что испытывал недавно в "медитациях" у завалинки восточной стены кельи, и новое явление по удивлению намного превосходило прежние упражнения по перестановке местами востока и запада. Прошлые занятия не давали раздвоения, а тут в двух местах в одно время! На монастырском холме - и на мосту, в вагоне эшелона!

– Сделай пояснение "и как только вагон вкатил на первую ферму моста..." - мы-то знаем, что любимец смотрит фермами вниз, в реку, но читателю следует пояснить устройство моста.

И любимый монастырский холм не хотел отпускать, но хватило ума понять, что если поддашься желанию остаться в любимом краю - останешься навсегда и надёжно...Трупом в земле, то есть... Вот и решение вопроса о "родине": мать, отец, сёстры в вагоне были твоей родиной, а выгоревший на две трети монастырь - всего лишь местом на земле.

– Бес, где бы оказалась душа, поддайся желанию остаться в монастыре?

– Хилый трупик твой в зимнем спасительном пальто на вырост не покинул место на теплушечных нарах у окна, а душа по вольной природе своей могла оказаться где угодно...

– ... перемещаться по пепелищу и страдать...

– Недавно здесь жили люди, а ныне одни печные трубы и уголья...

– Почему устоял против соблазна остаться в родимом краю?

– Келья сгорела, ничего материального не осталось, за что держаться? Осталась неуничтожимая память, вот за неё и следовало держаться. Следует заметить: на то время был большим дуралеем и не подозревал, что одарён Природой .хорошей памятью, коя нематериальна и потому неуничтожима. - А склероз? Маразм?