– Въезжать в рай на мужчине честь не велика, а пойти за мужчиной в военное пространство - нужен особый вид героизма.

– Беся, экскурсовод по военному детству, ответь: случаем, не знаешь, какие мысли гуляли в головах вражеских солдат, сопровождавших прислужников и видевших нищету бывших совецких людей?

– Знаю: "Es ist fantastisch, эти русские почти голые"!

– Что подумала охрана из пары солдат, увидев на русском малом увидев пальто из подозрительно знакомого сукна?

– Ничего, до тебя очередь не дошла, торопились... Некогда было рассматривать во что одет русский восьмилетний шкет...

В кадре погрузки лишними были автоматчики: кого и от чего охраняли? Прислужников, чтобы не разбежались? Если не разбежались за два года службы - чего бежать сейчас? Отчего и куда?

– Друг, бесяра, помнишь, вроде бы вначале собирались вести повесть не простым языком, а сценарным? мечтали написать сценарий фильмеца о войне?

– Было, помню... Что у тебя?

– Эпизод, от коего ни один нынешний выпекатель кинооладьев не откажется.

– Излагай.

– Набираю: "вчерашние вражеские прислужники переглянулись и без лишних слов, с криком:

– Смерть немецким оккупантам!
– профессионально, не хуже нынешних рядовых работников отечественных "органов охраны правопорядка" - обезоружили вражеских солдат, числом двое, хер знает, для какой нужды приставленных к вчерашним работникам на Рейх. Эпизод на "подвиг" тянет! Водитель машины, ясный хер, при первых звуках заварухи в кузове "делает ноги", но недалёко: а вчерашний работник на "железке" (коллаборационист) вдруг оказывается отличным стрелком из вражеского PM38 и одним патроном навеки успокаивает убегавшего врага. Машина, естественно, делается трофеем, но чьим не придумали...

– А кинозал единой глоткой ревёт восторгом до момента, когда в средине потемневшего экрана появляются белые титры:

"Всякая власть от бога" - убирая восторг зрителей до полной тишины.

– Что с пленёнными делать?

– Приложить в качестве вещественных доказательств активной борьбы с захватчиками на стальных магистралях страны:

"Проклятые враги принуждали работать под страхом голодной смерти, а, мы, настоящие совецкие люди, боролись всеми силами с оккупантами"!

– Страх "голодной смерти" выбрось, не упоминай, лишний. Не убедительная сцена, надоевшая, избитая, шаблон. Рабочие люди не восстанут против работодателя, редкость, и программа не позволит. Это богатое ворьё и паразиты всякие "оппозиции" обожают и "восстают" руками глупых, а работающим людям бунты не нужны...

* * *

Вопрос без ответа:

"Почему мать не потащила выводок прятаться в каменоломни от "грозно надвигающейся советской армии" (стандарт), что держало в чужом доме? Кто шепнул "сиди на месте, придёт машина с рабочим народом под охраной пары автоматчиков и вас увезут"? Кто удерживал? Хранитель семь? Почему отказалась идти и пропустила выгодное место в каменоломнях? О каком "хорошем месте" забота, когда вокруг творится ужас, а ты одна с тремя малыми ребятами? Что выбрать: явление отца, или бег в каменоломни после разрыва первого советского снаряда на стене здания бывшего пансиона благородных девиц? Вот стена, совсем близко, меньше сотни метров от временного жилища, и случись неточность с наводкой орудия - накрыли одним снарядом.

– Похоже, баталеры работали без корректировщика, наугад. Могли вообще прикончить любителя помидоров без хлористого натрия, или основательно покалечить.

– Густо переживаешь, послабь.

– Да, густо, а разве оно того не стоит? Шесть десятков лет прошло, а вечер последних дней июля сорок третьего не думает забываться.

Только женщина может не подчиняться логике событий, за что и заработала "выслушай женщину и сделай наоборот".

Тогда никому и ничего мать не говорила, возражающего рядом не было, а пушечка, отработав три, или четыре снаряда, умолкла. Надолго?

– Пора бежать в каменоломни, спасать выводок!
– пушка била с востока, каменоломни-спасители находились на западе, и логика войны говорила: "если включить ноги в быструю работу - добежите до укрытия, где и десяток пушек не достанут".

Какие иные рассуждения о работе советской артиллерии могли быть у измученной страхом матери троих малолетних детей и жены вражеского пособника? Если подчиняться рассудку - после первого снаряда на стене здания пансиона благородных девиц мать должна сказать:

– Некого ждать, нет отца нашего! Бежим спасаться сами!
– мать, отключив всякое соображение, перешла на управление "автопилотом" и оставалась в режиме ожидания.

Что могло случиться, потащи мать выводок в пещеры, а отец, прикатив под охраной автоматчиков числом двое на пару дюжин пособников, никого не застал? Враги проявили акт милосердия и оставили прислужника с глазу на глаз с освободителями?

И чем бы кончились наши первые часы после освобождения от врагов?

– Освобождение от жизни из расчёта "один к ста" могло произойти после удаления линии фронта на запад, заниматься разбором "свой-чужой" передовым соединениям некогда, не их задача. Мелочи без последствий бывали, и вот одна: на одной из улиц за монастырём, девочка, избежавшая угона в Рейх, сидела на пороге дома и ждала прихода "наших". Увидела первого совецкого солдатика, заплакала в радости и получила ответ на девичьи слёзы: