"...когда немцы увидели, что налетевшую советскую авиацию не отогнать, и что бомбёжка ничего хорошего станции не обещает - немедленно была отдана короткая и понятна команда:

– Alarm, в укрытия! Не смотреть, кто "свой", а кто не совсем такой... Шнеллер! Гибнущие в огне ценности материальны и не идут в сравнение с жизнью человека! Тревога, спасайтесь"!
– чего иного от врагов ожидать? Мораль-то чужая...

Состав с горючим опасность номер айн, если заполыхает бензин - много единиц подвижного состава рялом прикажут долго жить, о каких подарках беспоиться!?

Загорится бензин в горловинах - пол беды, а если какую пробьёт осколком и бензин потечёт на землю - держись, народ!

И тогда бывшие "советские граждане", а ныне вражеские прислужники, до сознания работодателей довели мысль:

– "Берёмся спасти добро империи на условиях отчуждения (присвоения) части добра в нашу пользу! Только не мешайте"!

– Gut!
– ответило иноземное железнодорожное начальство и полностью предалось делу спасения тел своих командирских.

– Бес, помогай: написать "панический страх загнал врагов в убежище" - не могу: о каком "страхе" врагов разговор вести, если захватили мой город? Полные штаны страха были у тех, кто отступал до "сердца страны", а эти ничего не боялись и пёрли неудержимо!

Трусили тогда отвратительные вражеские пособники? - по этому пункту сказать "да" не могу: времени на трусость не было, вперди маячила пожива! Дорогой компаньон, как рассматривать "яркую ночь" перед сочельником?

– "Каждому своё", или Edem zum eder"

– Нет в немецком сочетания "едем цум едер", не придумывай.

– Интересно! Мои знания немецкого нулевые, откуда взялось "едем цум едер"? Твоя работа, а на меня, бедного, валишь!

– "Не выдувай сопли пузырём", продолжай:

"...и отвратительные вражеские приспешники, пренебрегая опасностью телам, предались спасению не предназначенных им подарков"

– Естествеенные действия: коли души погублены подписями бумаг "на верное служение Рейху" - о каких телах разговор заводить? Всё потеряно, нет будущего, но в настоящем остался единый сладостный миг: вагоны с подарками из чужого Фатерланда!

– Позволь высказать сомнение?

– Валяй.

– Подозреваю: немецкое железнодорожное начальство не говорило пособникам "чёрт с вами, берите и подавитесь"! по причине: советская авиация лишила работников соображения и не позволяла думать о чём-то ином, помимо спасения жизни. Поэтому разговоры о подарках и получение "добра" на немедленный, пока огонь не сожрал, разбор вагонов - грубый вымысел.с - о каких подарках речь вести, и получение "добра" на разбор разбитогно эшелона с подарками - грубый вымысел: ни мой, ни отцов, но бесовский!

Опасность для станции представлял состав из цистерн с бензином. Были там вагоны с боеприпасами - неизвестно, но, скорее - "нет": окончился налёт - пришла тишина, а будь снаряды - "концерт", начатый советской авиацией имел бы продолжение без антракта: боеприпасы, как показало новое время - рвутся с выдержкой не менее трёх дней...

– ... в зависимости от количества припасов.

– ... и партиями, неожиданно, нудно и в своё удовольствие: каждый снаряд проходит через руки и энергию от человека. Если такой рвётся не по правилу, то есть после вылета из

орудийного ствола - позволяет излишества: убивает не тех, на кого посылают: убить корову, пробить крышу дома и всего-то малым осколком покалечить цивильного человека...

– ... и чтобы снаряды никогда не разлетались, кроме как только из орудийного ствола - их должны изготовлять добрые люди с хорошей зарплатой... Злобных людей к изготовлению снарядов, мин и прочего убивающего добра - не подпускать!

Что следовало делать в первую очеред в ситуации, когда бомбы ложатся в опасной близости от бочек с бензином? Ну, ни то, чтобы много бочек, но были? Сколько цистерн нужно, чтобы огненное веселье многим укоротило жизнь?

Правильно: цистерны с бензином, одна из которых так ярко и красиво загорелась - вытянуть за пределы станции и обмануть авиаторов:

– Долбите огонь в чистом поле!
– авиация военных лет бомбовой груз сыпала на результат, а таковым был только огонь внизу. Что тогда могло ярко гореть? Военная техника и горючее к ней. Тогда и родилось:

– "Добавим огоньку"!

– Бесяра, чтобы нас не ругали "за наглую ложь о славном прошлом", то давай, хотя бы в мелочах, будем правдивы?

– Давай, начни первым: в чём правду видишь?

– В бензине. В каких ёмкостях захватчики бензин перевозили?

– В цистернах. Потом разливали в бочки по двести литров. На станции был наливной состав, вот его и поджигай.

– Весь?

– Нет. Одну бочку, третью от "хвоста"...

Горел ли наливной состав, или только собирался гореть - ни тогда, ни позже никто не рассказывал. Поэтому все последующее может оказаться вымыслом двух позиций: бесовской и моей. Бесовскую ложь, разумеется, пущу первой и основной, а сам замаскируюсь и по мере знаний о горящих железнодорожных цистернах буду править беса.