– "Не хлебом единым жив человек..."

– Верно и другое: "сколько не говори "халва" - во рту слаще не станет"

– Как Медведь окончил дни пребывания в видимом мире? Знаешь?

– Знаю. Многое знаю... Ни у единого издателя не найдётся столько бумаги, чтобы поместить всё, что знаю...

– ... но не знаешь, каково править твои россказни...

– О ком речь идёт? О Медведе? Вот и набивай историю жития:

"после освобождения города, без задержки, с радостью и энтузиазмом, присущем только совецким людям, все, как один, вместе со всей страной, не считаясь с трудностями и лишениями, жители освобождённого от захватчиков города приступили к восстановлению народного хозяйства..."

– Шпаришь в лучших традициях "органа партийной организации города"! , "N-ская правду" повторяешь. Если бы не знал, что всего-то слесарь - принял бы за "наш внештатный кор". Где нашел, в какой подшивке?

– Не подшивка, старые обои...

– Интересное время: "областные органы партейных организаций" говорили одним языком, а у народа был другой...

– ... что в итоге и привело к развалу совецкой империи...

Медведь явился в депо с намерениями и далее общаться с любимым паровозом, но там старику ответили:

– Старый ты и пятно на тебе куда хуже, чем мазутное... если бы от мазута, а то ведь...
– не грубило начальство человеку, помнило старое: отличным машинистом был Медведь до проклятой войны... если бы не "запятнал себя работой на захватчиков" - явную ошибку совершил человек в слепой любви к "бочке с дымом на колёсах": следовало ждать, когда позовут на работу старых специалистов, а не лезть на глаза руководителям депо, кои "не запятнали себя служением врагу".

... Медведь вернулся в жилище, прилёг отдохнуть от визита в депо и умер во сне...

– Под Антона Палыча "косишь"? "Смерть чиновника" покоя не даёт? Воруешь? Хотя ты и мудрый, образованный бес с пятью "вышками", но и тебе знать не мешает: умертвлять героев способом "прилёг и умер" - дозволено только классикам!

– Никуда не "кошу"!
– взвился лукавый, не думая о правильности слова из "фени" - классик умертвил чиновника с психологией раба, а я - рабочего человека!

– Вот именно, рабочего! Разрушенное войной железнодорожное хозяйство восстанавливать следовало как можно быстрее, грамотных, опытных работников нет, а он отказывает старому машинисту в работе! Как всегда было: на фронте вину перед родиной "искупляли кровью", в тылу - "честным, самоотверженным трудом на благо родины".

– Так он коллаборационист! Прислужник вражеский!

– Добавь: "вчерашний". Прежде всего - опытный, старый машинист, а на кого работать - какая разница? Работа - она всегда работа... Разбрасываться опытными работниками в трудное время - не меньшее преступление, чем коллаборационизм по нужде.

– Оставляем жить? До выхода на пенсию?

– Не знаю... Затрудняюсь...

А в то зимнее утро конца декабря, отец ввалился в келью нагруженный мешками, сумочками и торбочками! Они всегда при нём были: как "коробейнику" без них обходиться? Пригодились, родные, послужили!

Богат наш язык, и отцов перегруз трофейным имуществом без задержек на обдумывание мать определила точно и метко:

– Удавился!
– на всех языках мира "удавился" означает "принял смерть от петли", и только в нашем семействе мрачное слово означало радостное и приятное событие: отец на себе принёс много полезного груза на благо семьи! Это был рекорд по переносу тяжестей для человека мужска пола, сорока лет от роду, не особо крепкой комплекции и в зимнее время. Случись разнос немецкого эшелона с подарками в летнее время - общий вес вкусных вещей из Фатерланда был выше на килограммы за вычетом веса отцовой одежде.

Сколько было радости, когда тут же, в маленькой зале, прямо на половики, из сумок и мешков стали извлекать добычу! Если не изменяет память, то там были:

а) галеты-конфеты,

б) консервы рыбные и мясные,

в) присутствовал удивительный продукт, поразивший видом и запахом: плавленый сыр в металлической обвёртке с непонятным названием "станиоль",

г) твёрдая колбаса с мелко нарубленным свиным салом и с непонятным названием "салями". Название чужое, но необыкновенно вкусное! Были суповые концентраты всех сортов, но преобладал горох. И был хлеб в целлофане, пресный и невкусный немецкий хлеб.

То утро зимнего дня помню до сего времени.

Накинулся на вкусные предметы? Нет: мать, этот "провиантмейстер", не позволила накинуться на трофеи:

– Заворот кишок получишь - получил ответ на претензии насладиться "заморскими яствами".

Чего тогда больше было? Интереса к внешности новых, невиданных продуктов, или к их вкусу?
– волновала внешность: вкус следовал после внешности, для продуктов питания это правило остаётся в силе и до сего дня.

– Врёшь: на первом месте была не "эстетика продуктов", а их количество и желание добытую благодать сожрать всю и немедленно! Не откладывая! Смысла "одним днём живём" не понимал, но с истиной был согласен полностью!