Ньют всегда первый раз просыпался с криком петуха. Зарывшись в подушку, чтобы хоть как-то приглушить противные с утра звуки, он оставался еще подремать, прежде чем окончательно подняться и начать будить Минхо, дабы выбежать в Лабиринт сразу же после открытия ворот.

Когда же Ньют перестал быть Бегуном, он мог позволить себе проваляться чуть дольше и встать к завтраку. Но первый крик птицы все равно продолжал будить юношу.

Вот и сегодня, едва со стороны загонов послышалось утреннее «кукареку», Ньют, прищурив один глаз, недовольно приподнял голову, посмотрел в окно на светлеющее небо и, коротко и тихо простонав, зарылся лицом в распущенные волосы девушки, уткнувшись носом в ее шею и намереваясь проспать еще как минимум пару часов. После вчерашней попойки все явно встанут поздно.

Но петух сегодня как-то слишком расшалился. Он не переставал орать, с каждым разом кукарекая все громче. Окончательно Ньюта разбудил громкий стук двери Хомстеда и злобное чертыханье мужским голосом. Парень, стараясь не разбудить Эвиту, приподнялся на локтях. Но едва он начал выбираться из спальника, девушка открыла глаза:

— Что такое? — она попыталась поднять тяжеленную голову, но не смогла.

Болела не только голова, ломило все тело, а глаза было больно открывать даже несмотря на то, что еще не совсем рассвело.

— Спи, я посмотрю, — Ньют быстро чмокнул ее в щеку и аккуратно поднялся, поморщившись от боли в ноге.

По утрам лодыжка всегда болела сильнее, и парень тратил некоторое время, разрабатывая ногу, водил ступней в разные стороны до первых болевых ощущений. Процесс восстановления был не быстрым, но ощутимым, однако Джеф, осматривая каждый день ногу, с сожалением, но уверено вздыхал: «Хромота не пройдет».

Натянув на себя кофту, Ньют вышел из Хомстеда, поежившись от утренней прохлады. Было еще совсем рано, судя по тому, что солнце еще не поднялось над стенами, хотя небо уже просветлело.

— Это ты тут дверью хреначишь? — сердито поинтересовался Галли, выходя из хижины.

— Нет, — буркнул Ньют. — Сам вышел посмотреть, кто…

— Вы чего тут столпились? — сонно спросила Каролина, выйдя к ребятам.

Галли с Ньютом переглянулись, честно пытаясь понять, где девушка разглядела толпу, но проникнуться ее логике не смогли. Петух тем временем продолжал орать, только теперь в его кукареканье слышались какие-то иные нотки.

— Стебанутый урод! Как ты меня задрал за эти годы! — донесся очень громкий крик со стороны курятника.

Все трое, нахмурившись, поспешили в сторону загонов. Ньют, подошедший последним, остановился около пустующего сейчас загона с телятами и коровами, которые мирно посапывали в помещении под крышей.

— Это Минхо? — спросила Каролина, опираясь руками о деревянный заборчик.

В ответ на ее вопрос из курятника на всех порах выскочил петух, голося, что есть мочи. Вслед за петухом выбежал Минхо с ятаганом в руках.

Громко лая, к загону подбежал Принц и начал наматывать вокруг забора круги, не имея возможности попасть внутрь и помочь Бегуну справиться с ошалевшей птицей.

— Заткни свою гребанную кукарекалку! — вопил азиат, догоняя петуха.

Споткнувшись о валяющуюся деревяшку, Минхо шлепнулся на песок загона, а ятаган вылетел из его рук далеко в сторону. Не обратив на это особого внимания, Бегун поднялся и каким-то странным прыжком накрыл своим телом петуха.

Но птица не сдавалась. Продолжая надрывать глотку, петух выскользнул из-под парня, но тот успел схватить его за ноги.

Галли громко заржал, сложившись пополам, наблюдая за этой дракой. Каролина с Ньютом, не в силах сдерживать улыбки, тоже прыснули, настолько забавной была картина. Минхо орал не тише петуха, выплевывая проклятья на пернатую голову.

— Минхо, успокойся и отпусти бедную птицу, — Ньют, придерживаясь рукой за забор, присел на корточки, вытянув поврежденную ногу, и посмотрел на друга сквозь пространство между досками. — Чего он тебе сделал, что ты так распсиховался?

Азиат, чьи руки уже почти сомкнулись на шее петуха, ослабил хватку, давая тому возможность удрать. Минхо поднялся на ноги и отряхнул песок с одежды.

— Не, ну, а хренли он?! — возмутился Бегун.

— Аргумент мощный, — съязвил Ньют, выпрямляясь, и ловя за ошейник пса, успокаивая раззадорившуюся собаку.

— Да задрал он вопить, — Минхо перемахнул через забор. — У меня башка чугунная после вчерашнего, мутит страшно и хочется сдохнуть пару раз. А этот орет. Вы, кстати, тоже не тихие.

— Меньше пить надо, — произнес Галли, возвращая Минхо ятаган, забытый в загоне.

— Ты уверен, что это должен говорить тот, кто сделал это пойло? — выгнул бровь азиат, принимая оружие.

Когда глэйдеры вернулись к Хомстеду, некоторые ребята уже проснулись, разбуженные кто криками, кто сушняком. Фрайпан стучался в дверь комнаты девочек.