Лили легла рядом с седоволосым. Забавно, она ведь себе представляла эту ситуацию при совершенно других обстоятельствах, и ещё вчера не стала бы упускать подвернувшуюся возможность. Но не сегодня. Напряжение, витавшее в воздухе, убило всё желание подкалывать Первый Объект или приставать к нему.

— Тебя что-то гложет? — набравшись храбрости спросила девушка, повернувшись на бок и взглянув в алые глаза Объекта.

— Я просто узнал о себе что-то новое, и это «что-то» мне не понравилось. Чувство контроля над собственной жизнью куда-то исчезло, и теперь я не знаю, что могу выкинуть в следующую секунду. Я теперь сам себя боюсь. Боюсь чудовища, что внутри меня, — Лили себе даже не представляла, насколько буквальной была последняя фраза.

— Так бывает. У всех случаются «плохие дни», когда Судьба, во всей своей изощренной жестокости, обрушивает на нас слишком много плохого сразу. В такие дни, мы ломаемся, совершаем поступки, после которых боимся смотреть в зеркало, и осознаём, что глубоко внутри нас живут чудовища. Похоже, что у тебя такой вот плохой день случился именно сегодня… А хочешь знать, каким был мой переломный момент?

— Да, конечно, — седоволосый говорил искренне, без сарказма

— …У меня были далеко не лучшие родители. Папа постоянно напивался, возвращаясь с работы, поколачивал маму, но она всё терпела. Наверное, несмотря ни на что, она всё равно любила его, да и я тоже. Я тогда была ещё совсем маленькой, и, как и многие дети, боялась монстров, прятавшихся у меня под кроватью или в шкафу. Мама предупреждала меня, чтобы я не беспокоила папу, когда он пьян, но я не выдержала и однажды пришла к нему посреди ночи, в пижаме и с плюшевым мишкой. Я тогда сказала: «Папочка, пожалуйста, прогони чудовищ из моей комнаты». Не знаю, что его так рассердило, но в ответ на мою просьбу он сделал кое-что… иное, — девочка горько ухмыльнулась, и Первый Объект всё понял без слов. — Я свой урок усвоила, и больше вообще с ним не разговаривала, вот только, это не помогло. На следующую же ночь он сам пришёл в мою комнату, и вовсе не затем, чтобы разгонять тамошних монстров. И на следующую. И на следующую тоже. Не то, чтобы я не кричала во весь голос и не звала маму, думаю, та прекрасно меня слышала, но делать ничего не стала. Да и можно ли её за это винить? Муж переключился с неё на дочь, и больше не терроризировал её. А на то, что он делал, можно было просто закрыть глаза. И, знаешь, я правда изо всех сил старалась не ненавидеть родителей. Понять их, по мере возможного. Но на седьмой такой день я не выдержала. Всё началось, как обычно: отец вломился в комнату, повалил меня на кровать, но на сей раз, я не сопротивлялась. Просто лежала, позволяя ему делать всё, что захочется, и думала лишь о том, как же сильно я желаю ему смерти. Дети редко могут настолько сильно ненавидеть… И вдруг, мои мольбы были услышаны, это самое смешное. Дверь шкафа медленно отворилась, и оттуда и вправду вышел монстр. Большой такой, красный, с торчавшими изо рта клыками. Помню, папочка взвизгнул, как резанная свинья от страха, когда этот красный великан подошёл к нему, обхватил его голову обеими руками и расплющил её. Зато я больше не боялась чудовища из шкафа, потому что научилась видеть настоящих монстров в людях, и те были куда страшнее. Стоило мне понять, что великан подчиняется моей воле, и я сразу же решила, каким именно образом я накажу мамочку за её бездействие. Мне хотелось, чтобы она почувствовала то же, что и я, чтобы она кричала от боли, и моё желание было исполнено. До самого конца мама умоляла помочь ей, приказать великану остановиться, а я лишь смеялась в ответ и подначивала его, велела рвать её на части ещё жёстче и быстрее. Мне всё это нравилось, я этим наслаждалась. И лишь спустя много дней, уже покинув родной дом, я осознала, что сделала, и по-настоящему испугалась. Я поняла, что тоже стала чудовищем.

Чем больше Лили говорила, тем сильнее дрожал её голос. Поначалу слёзы лишь поблёскивали в небесно-голубых глазах, но вскоре покатились по щекам, образовывая влажное пятно на подушке. Пытаясь успокоить Асуру, блондинка сама довела себя до срыва.

— Я ужасный человек, да? — спросила она, рыдая.

— Возможно, — ответил Первый Объект, и вдруг погладил девочку по щеке тыльной стороной ладони. — Но Объект ты просто замечательный, Лили, -блондинка взглянула на S-01 с неописуемой благодарностью, губки её задрожали, и она зарыдала, пуще прежнего, уткнувшись лицом седоволосому в грудь.

Асура поглаживал Лили по затылку, до тех пор, пока она не уснула. Альбинос и сам попробовал последовать её примеру, в надежде вновь встретиться во сне с многоглазой тварью, но у него не вышло. Похоже, что случай, когда S-01 удалось заснуть, был единичным, и больше такое не повторится. Остаток ночи он провёл в раздумьях.

На рассвете Асура вместе с Лили вышел из комнаты. Остальные Объекты уже ждали их, собрав вещи и столпившись вокруг Чада. S-01 казался хмурым, но всё же выглядел намного лучше, чем прошлой ночью. Исчезло былое беспокойство.

Прежде, чем кто-либо успел что-то сказать, Милли вдруг подошла к альбиносу и замерла в нерешительности. Асура вопросительно приподнял брови, и тут дева кошка протянула руки к его лицу, взяла его за щёки и оттянула их, так, чтобы бледные губы Объекта против воли вытянулись в улыбке.

— Не грусти, — промурлыкала она, будто стесняясь говорить на публике. Объекты поразевали рты, ожидая, что сейчас S-202 получит от Асуры по первое число, но, к их удивлению, ничего такого не произошло.

— Чудо ты в перьях… — сказал альбинос и улыбнулся уже сам, простой такой, счастливой улыбкой. Почему-то, именно сейчас, глядя на Милли, Первый Объект убедился в одном: не важно, какие бы там твари ни сидели у него внутри, и чего бы они ни хотели, он ни за что не причинит друзьям вред, и не позволит сделать это другим. Это придало S-01 уверенности, и он с задором взглянул на членов «Новой ветви». — Ну, что, отправляемся в Вашингтон?

Группа Объектов, нагруженных сумками с одеждой и амуницией, оказалась в центре города, у кафе с вывеской, гласившей: «Мы рады любым гостям!». Чад, сперва пошатнулся, но, когда Ник уже собрался ловить друга, терявшего обычно после таких путешествий сознание, тот вдруг качнул головой.

— Я в порядке, — заявил телепортер, который и впрямь, похоже, перенёс этот прыжок в пространстве гораздо лучше, чем все предыдущие. — Ха-ха, похоже, что моя «телепортирующая мышца» поднакачалась, и я, наконец, привык к прыжкам на большие дистанции… Ребята? Вы чего? — парень не мог понять, куда Объекты смотрят с таким удивлением и трепетом, но, проследив за их взглядами, сам остолбенел. Всего в ста метрах впереди виднелся колоссальный небоскрёб, в центре которого были четыре огромные буквы: «ЭДЕМ».

S-01 оказался как никогда близок к цели, и сердце его забилось в груди, словно птица, рвущаяся на свободу из клетки. Вся его надежда, всё его умение мечтать сконцентрировались лишь на одном: на предстоящей встречи с сородичем, который, если верить Кохине, ждёт его в этом здании.

— …Я пошёл, — произнёс Первый Объект и, не дожидаясь реакции остальных, зашагал к небоскрёбу.

— Постой! — Чад одёрнул седоволосого за руку. — Как ты собрался проникнуть туда? Думаешь, просто вломиться в здание и носиться по этажам, в поисках проекта «Ева», подняв при этом на уши всю охрану?

— Есть предложения получше?

— Да! Я могу переместить тебя в здание, на один из верхних этажей. Как раз там должны быть все важные шишки, уж они-то укажут нам направление!

— Ты просто хочешь избежать человеческих жертв, да? Что ж, ладно. Телепортируй меня.

— Я с вами! — воскликнул Мартинес, преданно взглянув на S-01. — С базы сбежали вместе, и до конечного пункта назначения тоже доберёмся вместе.

— И я тоже, если вы не возражаете, — Лили встала рядом с Калебом, ухмыльнувшись. — Хочу узнать, чем всё это путешествие закончится.