— Ага, — сказал старец, протягивая ей руку. — И что же привело тебя сюда, малютка Побрякушка?

— Сударь, — отвечала она, — я несчастная мартышка, я бегу от ужасной обезьяны, которую прочат мне в супруги.

— Я знаю о тебе больше, чем ты думаешь, — промолвил мудрый старец. — Да, Макак и вправду внушает тебе ужас и отвращение. Зато ты любишь одного юного принца, а тому до тебя и дела нет.

— Ах, сударь, — воскликнула Побрякушка, тяжко вздохнув, — не будем об этом говорить, воспоминание о нем умножает мою скорбь.

— Он не вечно будет противиться любви, — продолжал хозяин рыб, — мне известно, что судьба предназначила его прекраснейшей принцессе во вселенной.

— О я несчастная, — проговорила Побрякушка, — стало быть, не бывать ему моим!

Добрый старик улыбнулся и сказал ей:

— Не печалься, милая Побрякушка: время — учитель чудный [182] . Смотри только не потеряй стеклянный ларчик, присланный тебе Макаком, а то ты его невзначай сунула в карман. Больше я ничего не скажу. Вот черепаха, у нее хороший ход, садись же на нее верхом, и она отвезет тебя туда, куда тебе надлежит попасть.

— Я так вам признательна, — отвечала она, — что мне бы непременно хотелось узнать ваше имя.

— Меня зовут Бирока, отец Бирокии, реки, как видишь, весьма большой и знаменитой.

Побрякушка доверчиво уселась верхом на черепаху, и показалось ей, что плыли они долго-долго, пока не добрались наконец до берега. Взнуздана была черепаха так элегантно, что краше не найти: и седло английское, и вся остальная сбруя; по бокам висели даже маленькие седельные пистолеты, а раковые панцири служили им кобурой.

Побрякушка ехала, во всем полагаясь на мудрость Бироки, но вдруг услышала ужасный шум. Увы! Увы! То посол Ширлимырль со всеми его ширлимырлями возвращались в Обезьянию, опечаленные ее побегом. Одна из обезьян забралась на верхушку дерева, чтобы набрать орехов и покормить мартышат, и, озираясь по сторонам, тут же разглядела Побрякушку на несчастной черепахе, которая ползла по суше очень медленно. Тут обезьяна закричала так громко, что все сбежались и начали на своем языке выспрашивать, что происходит. Та рассказала. Немедленно спустили попугаев, сорок и галок, те слетали на разведку, и тогда посол, мартышки и вся остальная свита накинулись на Побрякушку и схватили ее.

Бедная Побрякушка! Вот уж беда так беда, столь редкая, что не позавидуешь! Ее тут же посадили в главную карету, которую сразу окружили самые бдительные обезьяны-стражники, да еще несколько лисиц, а на самый верх вскочил петух, чтобы сторожить день и ночь. Черепаху тоже вела на поводке одна из обезьян: ведь это был для них зверь доселе не виданный. Таким порядком вся кавалькада продолжала странствие, к большому недовольству Побрякушки, всю компанию которой составляла донья Гиббонья, весьма сварливая и суровая.

Три дня прошло без приключений, но затем проводники сбились с пути, и вот общество прибыло в город большой и роскошный, где они, однако, никогда не бывали; завидев прекрасный сад с открытой калиткой, обезьяны, подобно солдатам в завоеванной местности, набросились на все и опустошили. Один грыз орехи, другой обжирался черешнями, третий обрывал сливы; каждой мартышке тут нашлось чем поживиться.

А надо вам сказать, что город этот был столицей того королевства, где Побрякушка появилась на свет, и правила там еще ее матушка, которая с того горестного мига, когда ее дочка превратилась в мартышку по вине злосчастного цветка боярышника, не хотела видеть в своей стране ни мартышек, ни шимпанзе, ни макак, словом, ничего, что напоминало бы ей о скорбном и роковом происшествии. Поэтому на обезьян здесь смотрели как на возмутителей общественного спокойствия, — и как же удивился народ, увидев карточную карету, тележку из раскрашенной соломы и всю остальную небывалую кавалькаду, самую удивительную, какая только появлялась с тех пор, как сказки сказываются и феи на свете живут!

Новость быстро прилетела во дворец. Потрясенная королева решила, что все та же миленькая обезьянка покушается на ее власть. Она немедленно собрала совет и приказала вынести всем нарушителям приговор за оскорбление величества. Чтобы этот случай не прошел незамеченным, а надолго запомнился суровыми мерами и примерным наказанием, в сад послали гвардию с приказом схватить всех обезьян. Тут на деревья набросили огромные сети, и охота закончилась быстро; хотя послу и подобает почтение, в отношении Ширлимырля сие правило было грубо нарушено: его без всяких церемоний бросили на дно погреба, в большую пустую бочку, где он и все его сотоварищи содержались как пленники, вместе с дамами-мартышками и фрейлинами-мартышатами; да и самой Побрякушке тоже пришлось разделить их компанию.

А она-то тайком радовалась переполоху: ведь когда беды превышают меру, на них уже не обращаешь внимания и самую смерть можно почесть за благо. Таково было положение Побрякушки: в сердце образ принца, который презрел ее, а разум содрогается при мысли о противном короле Макаке, чьей женой она вот-вот должна была стать.

Не забудем, что одежды ее были так прелестны, а манеры столь необычны, что схватившие сочли ее великим чудом: но поистине потрясла она всех, когда заговорила, — ведь слух о несравненной Побрякушке дошел и до сих краев. Королева, нашедшая ее и ничего не знавшая о превращении племянницы, часто писала сестре о своей чудесной обезьянке и звала ее приехать посмотреть на диковинного зверька. Однако несчастная королева-мать об этом и слышать не хотела.