– Есть и другие беды.

– Для девушки, похоже, такая беда единственная, с которой люди считаются. – Фаун вздохнула. – Так сколько же человек говорит об этом, раз ты снова меня спрашиваешь?

– Многие говорят, – признала Трил.

– Целая куча, бьюсь об заклад, – прорычала Фаун. – Что ж, время покажет, что они ошибались, и я надеюсь, ты заставишь их проглотить их слова, когда так и окажется, – меня-то здесь не будет.

Трил обошла вокруг Фаун и без нужды принялась поправлять ее локоны.

– Признаю, Даг кажется славным парнем, нет, более того: хорошим человеком, но как насчет его родичей? Даже он не может обещать, что они тебе будут рады. Что, если они будут плохо с тобой обращаться?

«Я все равно буду чувствовать себя дома». Фаун одернула себя прежде, чем эти слова сорвались с языка.

– Я справлюсь. Я справилась с разбойниками, глиняными людьми и зловредными привидениями. Уж с родственниками-то я справлюсь. – «Ведь это же будут не мои родственники».

– Разумно ли это?

– Будь люди разумны, разве кто-нибудь когда-нибудь выходил бы замуж?

– Пожалуй, нет, – фыркнула Трил. – Только если ты двинешься по дороге, конца которой не видишь, – тихо добавила она, – есть шанс, что ты повстречаешься со всякими темными вещами.

Собравшись в сотый раз защищать свой выбор, Фаун передумала и просто ответила:

– Это верно. – Поднявшись, она твердо заключила: – Но это моя дорога. Наша дорога. Я не могу стоять на месте и продолжать дышать. – Фаун поцеловала мать в щеку. – Я готова. Пойдем.

Трил издала последний материнский вздох, с которым трудно было спорить, но последовала за Фаун. По дороге они захватили Нетти и Джинджер с Филли. Трил быстро еще раз оглядела кухню, наконец отложила полотенце, одернула платье и первой вошла в гостиную.

Гостиная была набита битком, гости заполнили и холл: дядя Хок, папин брат, и тетя Роуз Блуфилд с сыном, который еще не покинул родительский дом, дядя и тетя Ропер с двумя младшими сыновьями (один из них как раз и сумел найти водяные лилии), Шеп Сойер и его жизнерадостная жена, всегда радующаяся дармовому угощению, Флетч и Кловер и родственники Кловер, близнецы, необычно добронравные, Вит, папа Блуфилд...

И Даг, на голову выше всех, но все равно кажущийся зажатым в угол... Белая рубашка была ему к лицу. Времени на рюши и вышивку не хватило, но Нетти и тетушка Ропер придумали отделать воротник, манжеты и застежку темно-зеленым шнуром. Рукава сшили широкими – достаточно широкими, чтобы скрыть и лубок, и протез, – а к манжетам пришили по второй пуговице, чтобы потом можно было сделать их поуже. Перламутровых пуговиц хватило в обрез... Фаун накануне отобрала у Дага на некоторое время перевязь, чтобы выстирать и выгладить ее, так что теперь она не выглядела такой заскорузлой, хоть и осталась довольно потрепанной. На Даге были светлые штаны с меньшим, чем обычно, количеством заплат и пятен – тоже насильственно выстиранные накануне. Потертые ножны на левом бедре казались настолько неотъемлемой частью Дага, что были почти незаметны, несмотря на свой устрашающий размер.

Неожиданные аплодисменты, которым было встречено появление Фаун, заставили ее покраснеть. И вдруг оказалось, что Даг не смотрит ни на кого, кроме Фаун, и все снова стало хорошо. Она подошла и встала рядом с женихом. Его правая рука, лежащая на перевязи, дрогнула, как если б Даг отчаянно хотел, но не мог взять Фаун за руку. Фаун ограничилась тем, что подвинула ногу так, чтобы касаться Дага бедром, и это прикосновение ободрило их обоих. Ощущение напряжения в комнате, где каждый пытался притвориться, будто все в порядке, и быть любезным ради Фаун, почти заставило ее пожелать, чтобы все ее родичи вернулись к своей нормальной ленивой мерзостности, но все же не совсем.

Шеп Сойер вышел вперед, улыбнулся, откашлялся и произнес несколько коротких, давно привычных слов. К облегчению Фаун, он, взглянув на Дага, воздержался от своих обычных грубых свадебных шуточек, которые все присутствующие слышали от него так часто, что могли бы повторить наизусть. Потом он прочел брачный контракт; представители старшего поколения внимательно слушали, рассудительно кивая или поднимая брови и переглядываясь. Даг, Фаун, ее родители, три пары взрослых родственников, Флетч и Кловер подписали его, Нетти поставила крестик рядом со своим именем, после чего Шеп заверил договор своей подписью и печатью.

Затем папа Блуфилд принес семейную книгу и открыл ее на столе, и процедура была повторена. Даг с любопытством заглядывал в книгу через плечо Фаун, и она перелистала ее немного назад, чтобы показать ему записи о рождениях, смертях, браках, передаче земли, покупках и наследствах, дойдя до записи о собственном рождении, а несколькими годами раньше – о свадьбе родителей с именами и подписями свидетелей, многие из которых уже умерли, а некоторые присутствовали и даже выполняли те же самые обязанности.