– Мне не нужно твое сердце.
– прошептала Мил. – Просто твой пистолет, может, несколько миллионов, и яйца – а лучше и то, и другое.

– Мне повезло. – сказал я, и она рассмеялась.

И вдруг вся радость исчезла, и все мое внимание зациклилось на раздающемся по комнате звуку. Будто я услышал симфонию впервые в жизни: каждый инструмент, который был включен в композицию, чтобы создать мелодию, лишающую дара речи. Смех Мил напомнил мне об этом. Звук был глубоким и хриплым, а когда она опустила руки, на ее лице появилась восхитительная улыбка, от которой я просто не мог оторваться. Я сглотнул из-за сухости в горле и просто продолжил наблюдать за ней.

– Пойдем.
– она встала и протянула мне свою руку. Я взял ее и постарался не смотреть на нее. Я как будто бы выпил целую бутылку виски прямо перед церемонией. Конечно, у меня было два яйца, но, по правде, это все, что я мог ей предложить.

В чем суть?

Ну, скажем так: мое сердце было разбито на миллион кусочков несколько недель назад, и я все еще пытаюсь решить, стоит ли собирать их снова вместе. Все-таки, есть вещи, которые лучше оставлять в таком виде, в каком они есть.

Глава 4. Никсон

– Ты бледна.
– я коснулся лица моей девушки и заметил круги под глазами. Я знал, что она не спала последние несколько недель с тех самых пор, как я неожиданным образом «ожил». Для нее это было шоком.

Отпустить Чейза.

Принять Мил.

Потерять Феникса.

Блин, так много потерь, а теперь еще и свадьба Чейза и Мил, которая стала для нее сплошным стрессом. Она никогда не говорила об этом, но если вы – «готовый-умереть-за-свою-любовь» парень, ты узнаешь об этом и без слов.

Я все заметил.

Мне нравится, как она подрагивает ногой, когда раздражена, как она кусает губы, когда я целую ее чуть ниже шеи, и как она закатывает глаза, когда я не вижу, ну или просто так, в зависимости от настроения.

– Это странно.

Слава Богу, по крайней мере, она говорила.

– Что такое? – я прикинулся идиотом. Черт, я точно знал, что происходит в ее хорошенькой головке, черт побери, мне это не нравилось.

Она опустила голову и пожала плечами, сказав:

– Чейз.

Услышав его имя на ее губах мне захотелось убить своего кузена. Я ненавидел признавать, что представлял его рядом с дулом моей пушки. Он все еще жаждал ее. Я знал, что его щенячий взгляд в ее сторону был не специальным, но это жутко раздражало. До того, как Мил сделала ему предложение, он собирался уехать. В этом случае разрыв нашего любовного треугольника было бы проще пережить. Даже если бы он просто перестал отслеживать нашу спальню ночью, завтракать напротив нас, когда каждая встреча с ней была равна удовольствию.

Если бы мы поменялись местами, я бы, скорее всего, сейчас бежал на перегонки с собственной машиной.

Либо отправился бы в Европу, затопил горе вином, чтобы убить любого, кто не являлся сицилийцем.

– О чем ты? – я сдерживал свою злость в голосе, он прозвучал более хрипло, чем обычно. Я старался изо всех сил, чтобы не сжать ее руку до боли. Меня могли назвать великим актером в сфере работы, но когда дело доходит до Трейс… Я слаб. Я стараюсь изо всех сил. Ее любовь сделала меня и сильным, и слабым.

– Он женится.
– когда Трейс произнесла это, мое сердце сжалось. Она будто собиралась стать одной из тех сумасшедших, которые встают посреди церемонии и кричат: «Я возражаю!»

– Точно.
– кивнул я. Я прошел настоящий путь к укрощению злости, теперь я мог задавать вопросы, не вытаскивая при этом оружие. – Тебя это расстраивает? – Вау, я был просто на грани срыва.

– Ты снова? – ее глаза наполнились слезами. Я поднял руки в знак капитуляции.

– Трейс, я…

– Я люблю тебя! – она почти закричала, и люди посмотрели на нас. Я знаю, что мне не следовало смеяться, но я просто не смог сдержаться.

– Я тоже люблю тебя.
– сказал я медленно, но моя улыбка исчезла, когда я заметил в ее глазах грусть. – Так почему ты грустишь?

Ее ноздри немного раздулись, когда она подняла левую руку.

Я сузил глаза.

Она указал на что-то рукой.