Мраморный пол привлек особое ликино внимание. Занятный, с выложенной мозаикой семиконечной звездой в двойном круге. Внутри круга несколько раз повторяясь, змеилась надпись. Слова были понятны не все, но те, что были на латыни и древнегреческом означали имена бога, четырежды поименованного. Логично предположить, что-то, что ей не понятно, то же имена бога. Знаками были показаны основные оси системы Кольца.

Здорово подумала авантюристка по призванию, мне здесь уже нравиться, успела подумать Хейлин. Чем эти ребята занимаются? Слимз решил, что Мышка ловит ворон, потому что, наконец, испугалась, и потащил ее дальше, вглубь здания, ухватив за рукав.

– Отцепись, придурок, пока я тебе не врезала.
– Прояснила свою позицию по данному вопросу Лика. Слимз нехотя отцепился. Немец, все еще не понимал, что происходит. Втроем, как танки, они вперлись в главный зал. Это сразу стало понятно. Посередине стоял алтарь, на нем, чаша с кровью Земли. Алтарь, более всего походил на грубый обломок еще большего камня. Вокруг, стояли человек двадцать, или чуть больше, от стариков до мальчишек. Женщин и девушек среди них не было. Все были в балахонах с капюшонами.

Ого, подумала Мышка, кто же из них обещал за меня сто золотых? Из институтских преподавателей было шестеро, включая их куратора. Когда он увидел Хейлин, застыл, как столб. Испугался?- подумала Лика. Роне нахмурился, Вейг скривился. Библиотекарь и тип, имени которого она не помнила, но видела раз десять, скуксились. Лика немного растерялась, поэтому решила атаковать всех собравшихся известной фразой из классики отечественной кинематографии:

– А что это вы тут делаете?
– Что обидно, никто на нее не пшикал. Роне весь переморщился, и только. Лика тем временем решила, что собравшийся круг, лично ей, чем-то не нравится.

– Я ее привел, как договорились.
– Слимз улыбнулся с гадливостью жабы. Немец скинул пальто, надел балахон и пошел в круг. Молодежь удивленно глазела, Рудольф, которого по возрасту можно было отнести к молодежи, не знал, что делать и сильно расстраивался. Роне играл желваками на щеках. За пределами круга остались несколько подростков, Лика и Слимз. Все стали по местам. Мужчины запели что-то заунывное и давящее на голову. Через минуту Мышку затошнило. Присутствовать на такой сходке ей не приходилось раньше и теперь не хотелось. Шабаш у них, что ли? Мысли проскальзывали в голове неуверенно и судорожно. Если шабаш, почему не в полночь? Пение усиливалось, вместе с ним усиливалась и головная боль. Что-то было не так. Острое чувство опасности щемило грудь, Лика перестала ощущать свою планету. Наверное, это плохо, и я не понимаю, что происходит. Хотя, все испортить, всегда можно успеть, весь вопрос, с какими потерями для себя лично?

Хейлин сдернула шапку и перчатки, сунула их в карман. Тряхнула головой. Бесполезно, звук нарастал. Жутко ломило затылок, лоб, виски. Роне смотрел на нее с растущим интересом. Куратор поджал губы, надо же, расстроился, интересно за кого больше переживает, за себя, или за меня? Что же эти люди делают?

Неожиданно на алтаре начало колебаться полупрозрачное марево. Телекинез, дошло до Мышки, они провоцируют управляемый телекинез голосом, точнее особой гармонией звукового ряда. Круто. Нет, пусть голова болит, а я остаюсь смотреть. Один из поющих вышвырнул на алтарь фигурку в черном балахоне. Совсем мальчик. Паренек сам подошел к алтарю, сам взял в руки нож и самостоятельно перерезал себе вены на руках. Он в трансе, сразу поняла Лика. Мальчик повалился на каменную плиту и заскреб ногтями. Потом перевернулся лицом вверх, держа нож, и сам, одним движением окровавленных рук перерезал себе горло. Кровь потекла, пульсируя толчками. Надо смываться, решила Лика, живой они меня все равно не выпустят.

Мужчины продолжили пение. Наконец, она разобралась - партию вели четверо, остальные создавали волнообразный фон, были на подпеве, подвывали. На алтаре теперь блестели четыре чаши с жидким металлом, от парнишки не осталось даже костей, только пустая черная тряпочка. Лика отступила назад. Слимз тут же сфокусировал на ней свой взгляд. Мышка сделала еще шаг назад, он нехотя двинулся в ее направлении. Угу, промелькнуло в ликиной голове, прямо сейчас. Сделал не напрягаясь, да? А ты напрягись. Эх, мне бы звонкий колокольчик, подумала Хейлин. Четыре чаши - это четыре гнезда Ги Зеса. Точно, не идиотка, врубилась. Как же так, разве бывает одно помещение на четыре гнезда? Что же это такое?

За спиной, из ниоткуда раздались шаги. Точнее шаги раздались из каменной стены. Лика резко оглянулась, от пустой стены шел мужчина в черном. У Мышки от ужаса подогнулись колени, она подумала, что это ее отец, настолько они похожи. Но нет, этот гораздо лощенее, худее, выше, выглядит намного моложе. Сильный, почти такой же сильный, как и отец, того бульдозером не срыть. А она, чуть не испугалась, откуда здесь мог появиться ее папочка. Нет, этот другой, просто они очень похожи. Даже страшно. Одинаковые волосы, прически, хотя опять же, у ее отца такие волосы, что по-другому не уложишь. И у нее такой же чуб на лбу. Форма головы и тела, одинаковые глаза - голубые угольки в жестком прищуре. Одинаковая форма носа, рта, ушей. Мамочка! Что же разное? Физическая форма. Этот, пожалуй, выглядит моложе и в целом, сильнее. Хотя и ее отец смахивает на медведя. Лика затравлено уставилась на него, он, не замечая никого кругом, шел мимо, в центр зала. Но путь его пролегал мимо Лики, и левой рукой он поднял ее за воротник. Хейлин махнула руками как тряпичная кукла, болтая ногами в воздухе.

– Пусти, прошипела она сквозь зубы на всеобщем, теперь ей стало совсем страшно.
– Пусти, пусти.

Мужчина пер вперед как танк, лишь чуть, замедлив ход. Точно, как мой отец, может это Ги Зес? Мышка посмотрела ему в лицо, кусая губы. Страшненькое выражение, мало, что самодовольное, еще и не обезображенное глубоким интеллектом.

– Сволочь, - тихо прошипела Лика.
– Пусти, я сказала.

Мужчина вошел в центр зала, поставив Мышку на алтарь. Камень под ней пульсировал, глаза слипались, сердце колотилось, медленно настраиваясь в унисон пульсации камня. Библиотекарь погано улыбнулся. У Мышки пересохло в горле. Они убьют меня, Мрак, меня убивают!
– крикнула она дракону, но ударилась своим потоком в пустоту колокола. Пустота зазвенела вокруг нее печальной бездной.
– Где же ты, что мне делать? Они убьют меня! Лика сконцентрировалась и щелкнула непослушными пальцами, настроившись на свою квартиру. Что-то большое натужно загудело вверху. Больше ничего не произошло. Еще раз и еще, ощущение было таким, словно кто-то на высоте потолка мучил басовую струну, пытаясь ее порвать, но струна только упруго гудела. Мужчина, принесший ее в центр зала, на мгновение сфокусировал свое внимание на ней, стал как бы несколько материальнее, не так похож на камень. Он развернулся и треснул ей по голове. Удар был настолько силен, что Мышка упала на камень плашмя. Он действительно пульсировал.