– И я тебя люблю, Эдвард! – тихо сказала я, но забыла про микрофон, и мое признание прозвучало на весь зал, где мгновенно пронесся гул и аплодисменты.

Отдав микрофон, Эдвард обнял меня обеими руками, продолжая танцевать. Спустя мгновенье я приблизилась к его губам, вкушая нежность и мягкость поцелуя.

В зале мало кто говорил сейчас. Казалось, люди поддались романтике и лишь двигались под звуки музыки.

– Белла, – на сцену выскочили Элис и Розали. – Эдвард, иди отсюда, – скомандовала его сестра, отпихнув парня в сторону. – Теперь наша очередь петь!

– Что?! – выпучила я глаза и попыталась убежать, но Элис схватила меня за руку. – Эдвард? – пискнула я, ища в нем поддержку, но он коварно усмехнулся и спрыгнул со сцены, становясь рядом с Эмметтом и Джаспером.

Все трое, скрестив руки на груди, с улыбками уставились на нас.

– Я не буду петь! – возмущенно выпалила я.

– Будешь! – приказала Элис и сунула мне в руки лист с песней. Я тут же узнала текст, так как он не раз звучал во время украшения зала. – Ради Эдварда, – пропищала она с мольбой.

– Ладно, – обреченно вздохнув, прорычала я.

(Саундтрек: The Andrews Sisters – Boogie Woogie Bugle Boy)

Девочки быстро сказали музыкантам, что играть, и сразу же зазвучала музыка. И только сейчас я заметила в зале парнишку фотографа, который постоянно делал снимки всех школьных мероприятий. Некоторые фотографии впоследствии появлялись на страницах «Дьявольской» газеты. Увидев его, я покраснела и стала дрожать. Я испуганно встала перед микрофоном, но, обратив внимание на веселые лица наших парней, резко развернулась и собралась уйти. Путь мне преградили девчонки, встав по обе стороны от меня и, зажав перед одним единственным микрофоном, тут же запели. Трясущимися руками я подняла листок с текстом и испуганным писком запела в голос с девчонками. Они взглянули на меня, сильно изогнув брови.

– Расслабься, – прочла я по губам Эдварда приободряющее наставление.

Я постаралась взять себя в руки и стала петь громче. Девчонки отпустили меня и стали пританцовывать, двигая бедрами из стороны в сторону. Смотря в глаза Эдварда, я представила, что в зале больше никого нет. От улыбки Каллена я невольно тоже стала улыбаться и спустя пару строчек песни подхватила ее зажигательный ритм. Девочки бросили на меня похвальный взгляд. Благо тренировки выкрикивания кричалок во время черлидинга не прошли бесследно, это помогало петь нам дружно, идеально попадая в один голос. Ничуть не хуже Сестер Эндрюс.

В какой-то момент во мне проснулась актриса, и я начала игриво изображать удивление, прикрывая ладошкой рот. Напевая во весь свой голос, я бросала со сцены кокетливые взгляды Эдварду, а он, подбадривая, снова стал выщелкивать пальцами бит и подпевать нам.

К концу песни мы уже вовсю выплясывали на сцене под шквал аплодисментов и восторженных криков из зала. Вместе с финальным аккордом мы дружно вскинули руки вверх, а после стали хлопать с остальными.

Мандраж и адреналин бегающий по моему организму заставили меня на какое-то время застыть на сцене с частым сбившимся дыханием и широкой улыбкой на лице.

– Достойный ответ, – смеясь произнес Эмметт, когда мы спустились вниз.

– Дайте мне выпить, это стресс на всю жизнь, – судорожно хватая ртом воздух и хватаясь пальцами за китель Эдварда, просила я.

– Свон, тормози, женский алкоголизм не лечится, – хихикнул МакКарти.

– Да иди ты, – отмахнулась я. – Я воды прошу.

Все еще под впечатлением мы подошли к нашему столику. На протяжении следующего часа мы обсуждали наш творческий дебют, лишь изредка отвлекаясь на танцы. Раньше и представить было сложно, что я когда-нибудь отважусь петь на сцене.

– Ребята, – к нам подошла одна из учительниц, которая вместе с нашим историком следила за учениками и безопасностью на танцах.

– Да? – мы мгновенно обернулись в ее сторону.

– Вы хорошо сегодня выступили, – похвалила она, а в уголках ее глаз от улыбки появились морщинки. – Это ведь была импровизация?

– Чистая импровизация, – выпучив глаза, выдохнула я.

– У меня к вам деловое, скорее, творческое предложение, – протянула она. – Может вам захочется в следующем году поучаствовать в некоторых театральных постановках? – неуверенно, боясь отказа, спросила женщина.

– Да! – Эдвард мгновенно вскочил со стула, от чего учительница испуганно дернулась. – Я очень-очень хочу! – от такого порыва мы все захохотали.

– Правда? – не поверила она.

– Конечно! – выпалил Эд. – Путь на футбол мне сейчас закрыт, а тупо баландаться по школе нет никакого желания. Я не подведу! Могу даже сейчас начать ходить в кружок!

– Хорошо-хорошо, Эдвард, я верю. С таким энтузиазмом определенно надо чем-то заниматься. Мы еще обсудим с тобой подробно все, – хихикнула она. – Веселитесь, ребята, – пожелала женщина и медленно удалилась от нас.