Я радостно согласилась на такие условия. Саша забрал «мёртвые» деревяшки и часа через четыре принес новенькие детальки. Мы стали их присобачивать, разгибать гнутое, совмещать несовмещаемое. Вечером я отзвонилась знакомым из Перовского клуба, которые зазывали с собой, но они дали отбой. Надо заметить, что уже три дня лил сильный дождь и не собирался прекращаться. Владислав с Леной сказали, что в такую погоду они никуда не пойдут.

Но мы ведь уже настроились на поход! Два будущих туриста решили, что ливень нам не помеха, и мы пойдем одни. Байдарка легче будет, значит, будем двигаться быстрее. Посмотрели на карту, нашли речку Клязьма, по которой легко можно добраться до города Собинка. Там у Саши живёт бабушка. Он решил, что та будет рада нашему неожиданному визиту и накормит пирожками: они у неё очень вкусными удаются. Я позвонила дяде и спросила, как лучше выбраться на Клязьму. Он у меня автомобилист, хорошо знает Подмосковье. Сказал, что с электричками морочиться не стоит: вывезет нас прямо к реке на своём «Запорожце» под Орехово-Зуево. Ему как раз в ту сторону надо было по делу.

Здорово! По карте от Орехова до Собинки около 100 км. Я привыкла мерить расстояние по трассе и прикинула, что это совсем близко. К вечеру будем у бабушки!

Всю ночь мы чинили байдарку: я зашивала большие дырки в брезентовой шкуре, Саша занимался подгонкой деталей. Некоторые металлические части до того проржавели и погнулись, что никак не хотели вставляться. Большинство стрингеров соединялось с помощью проволочек. Ничего, порогов ведь не ожидается.

В предвкушении обильного ужина и ночлега на белых простынях мы взяли минимум еды: несколько бутербродов и пачку сосисок, из одежды – то, что на себе, ни тёплых свитеров, ни спальников, ни даже пенки – зачем, ведь мы плывём к бабушке. Для защиты от дождя и ночного голосования перед первой автостопной поездкой я купила «костюм-сауну» для похудания: штаны и куртку из серебристого винила. Он не выпускает наружу пот, и если в нём заниматься физкультурой, якобы похудеешь. Раз он не промокает изнутри, значит, не промокает и снаружи. А на голову я надела шапочку для душа. У Саши с собой никакой одежды не было, кроме цивильного голубого джинсового костюмчика. На голову он повязал полиэтиленовый пакет, который держался плохо и вскоре потерялся.

Дядя Саша привёз нас прямо к берегу на удобную полянку, пожелал удачи и укатил. Он не спросил, как далеко мы собираемся, и рюкзак не инспектировал: мы же взрослые люди, сами о себе позаботимся.

Мы уже натренировались в сборке байдарки, поэтому процесс занял у нас всего часа два. За это время Саша промок до нитки, а я – ещё нет, ибо вспотела не сильно. Стартовали мы около полудня. Ура, мы плывём на байдарке!

Ветер был попутный, и двигались мы шустро. Берега особой живописностью не отличались, к тому же долгий дождь смыл все краски. Но сам процесс! Мы махали вёслами почти синхронно и не рыскали – ай да мы!

Проголодавшись, пристали к чужому костру поджарить сосиски: зачем разводить свой, если уже есть готовый. Пока жарили, хозяева костра уехали. Мы побросали в огонь их мусор и обнаружили, что они забыли пилу-ножовку, почти новую. Не пропадать же добру – взяли с собой. Рассудили, что она всё равно заржавеет, пока они спохватятся.

Плывём, плывём, а Собинка как-то не приближается. Мы соорудили мачту из двух палок и присобачили чехол от байды в качестве паруса. Скорость увеличилась, но недостаточно. Стало темнеть, мы прикинули, что пора искать ночлег, а тут, как назло, населёнка кончилась. Только что по берегам была куча домов, а теперь одни кусты мокрые. Правда, наконец прекратился дождь.

Что делать, дальше плыть нельзя. В темноте можно на что-нибудь напороться, а клеить шкуру, разумеется, нечем: о ремнаборе мы не позаботились. Мы встали на более-менее свободном от кустов пятачке и попытались развести костёр. Дров-то вокруг полно, только негодных. Насквозь промокшие за четыре дня ливня ветки гореть упорно не желали, бумага тут же кончилась, и костёрчик наш в высоту достигал сантиметров десяти. Очень хотелось спать. Саша звал меня с собой в мокрую байду, но я отказалась и притулилась на голой земле спиной к микрокостерку, подстелив под голову последнюю газету для утренней растопки.

Мне удалось даже часик подремать. А Саша под мокрым брезентом смог отключиться на полчаса и проснулся вдрызг задубевшим. Чуть подсохший от микропламени хворост смог загореться, но Сашу била такая крупная дрожь, что новый костерок чуть не погас. Телодвижения, которые мы совершали над язычком пламени, могли лечь в основу порнофильма о племени Мумбо-Юмбо.

К счастью, начало светать. Мы отчалили… и через полчаса увидели на том же берегу большой костёр! Нетрезвая компания устроила пикник возле вросшего в землю довоенного ЗИЛа. В ходе общения выяснилось, что он тут не с войны стоит, а приехал вчера со всей компанией, просто земля такая топкая. Нас стали угощать водкой и помидорами. Водки привезли два ящика, и она уже кончалась, поэтому наименее пьяного отрядили на велосипеде за третьим ящиком. Гонец уехал по синусоиде.

Я пригрелась у костра и стала засыпать стоя. Народ подозрительно посмотрел на мои красные распухшие глаза, как я чуть в костёр не падаю… и решил мне больше не наливать. Выглядела я действительно пьяной в стельку.

Пока гонец не вернулся, мы с благодарностями свалили подобру-поздорову. Погребли еще часик. Поднялось солнышко, стало так ласково пригревать… Мы увидели бережок, поросший зеленой травкой, такой манящий… Зачалились и упали спать.

Проснулись оттого, что нас кто-то нюхает. Рогатые, бородатые морды – спросонья перепугались. Оказалось – козы. Их пас мужик. Мы попросили у него молочка и хлебушка. Он сказал, что молоко может продать, а хлеб здесь дефицит, из Петушков привозят два раза в неделю. До Петушков мы еще не дошли, а здесь платформа 113-й км. Мы подумали и предложили на обмен ножовку. Мужика сделка устроила.