– Как бы я смог вам помешать?
– холодно усмехнулся нобиль.
– Ведь в вашем мандате довольно крупными буквами написано "оказывать всяческое содействие". Только я не понимаю. Мы ведь уже допустили вас к архивам города, как вы просили. Чем именно я могу вам помочь?

– Вот этим, - Маркетти положил на стол развернутый свиток, внизу которого стояла подпись Сальвоторе.
– Почему вы отпустили этих людей?

– А разве там не написано?
– деланно удивился нобиль.

– Да, я вижу. За недостаточностью улик или вследствие малозначительности совершенных преступлений.

– Ну вот, видите! Решительно не понимаю, зачем тогда вы пришли ко мне?

На стол перед Сальвоторе лег второй свиток. С докладом начальника городской стражи и перечнем изьятого у Густаво Везунчика краденого имущества. Маска равнодушной неприязни слегка сползла с лица нобиля, когда его глаза пробежались по тексту, и тут же снова вернулась на место.

– Скажите, синьор Сальвоторе, как слова "недостаточность улик" и "малозначительность совершенных преступлений" соотносятся с этим списком?
– голос Маркетти внезапно стал вкрадчивым.

– Обычная канцелярская ошибка!
– ответил нобиль после секундной заминки. Голосом он владел, но ставшие очень деятельными руки, принявшиеся перекладывать бумаги на столе, выдавали его волнение.
– Мне подали на подпись данный список, и я его подписал. Кто-то что-то напутал, и этот воришка оказался в списке на освобождение. Не слишком приятно это признавать, но в нашей работе ошибки случаются. Крупный вольный город - это очень сложный организм и, признаюсь, у меня не всегда есть силы и желание вникать во все тонкости того или иного вопроса. На это есть помощники.

– То есть ошибку совершил кто-то из ваших помощников?
– все так же вкрадчиво уточнил дознаватель.
– Кто именно?

– Я не помню! Это было уже давно...

– Менее триды назад.

– ... и я бы не вспомнил даже о самом деле, если бы не показали мне записи! И наконец, какое это имеет отношение к делу, по которому вы здесь?

"А ведь он боится!
– внезапно понял Мерино, все это время стоявший столбом за правым плечом своего начальника и боясь даже дышать в присутствии столь высокопоставленной особы, как нобиль Сальвоторе.
– Он прекрасно помнит то дело и теперь не знает как выкрутиться!"

– Что ж, хорошо, - внезапно сменил тон Маркетти. Он стал сухим и холодным. – Наверное, так и есть. Благодарим вас за помощь, синьор Сальвоторе.

Прощальную фразу нобиль произнес уже в спины дознавателям.

– И что теперь?
– набравшись смелости спросил Мерино, когда они отошли от дверей кабинета нобиля шагов на десять.
– Он же не скажет нам правды, верно?

– О, еще как скажет, Лик!
– на памяти Мерино кавалер впервые улыбнулся во весь рот, словно огромный кот, почуявший запах сливок.
– Еще как скажет! Причем сам и без давления. Мы его напугали, и он начнет действовать. Наверняка пойдет к сообщникам, расскажет о том, как мы на него давим. И что нужно срочно что-то делать. На страхе и на торопливости он и погорит. А мы будем следить за ним. И когда он даст нам достаточно доказательств, возьмем его.

– А почему не взять его прямо сейчас? Вы же уверены, что он причастен к этим ограблениям.

– Может, потому, что император не желает во второй раз посылать войска в Лигу? А это произойдет, если его "гончие" начнут хватать нобилей и применять к ним допрос с пытками. Все, Лик! Довольно вопросов!
– оборвал он открывшего рот Мерино.
– Любознательность похвальна, но отвлечение начальства от дел - нет. Беги в архив и собирай отделение. Здесь мы закончили. Выдвигаемся на постоялый двор.

#

Город Сольфик Хун. Столица Великого герцогства Фрейвелинг.

Середина зимы 784 года от п.п.

Мерино взял небольшую паузу, отпил из своей кружки глинтвейна. Провел пальцем по столешнице, рисуя какую-то фигуру.

– Я как рассудил? Везунчик что-то узнал, может быть, свидетелем был разговора Сальвоторе с теми, кому тот поручил налоговый обоз грабить. А когда на краже попался, стал шантажировать нобиля. Тот его выпустил, а чтобы тот второй раз с шантажом не полез, заказал его убийство. Я и сейчас так считаю, но в точности нам тогда не удалось этого узнать. След оборвался, спасибо и за то, что упоминание воришки заставило Сальвоторе занервничать.

– Следить за нобилем приставили Белька.
– продолжил он свой рассказ.
– Я тогда его еще не знал, дознаватели с бойцами почти не общались. Так что тогда я лишь знал, что Маркетти отправил часть третьего отделения своей группы следить за Сальвоторе.

Бельк усмехнулся и произнес:

– Ну еще бы тебе знать! Вы, белая кость, на нас и смотрели-то, когда нужно было меч обнажать.

– Было такое, верно, - улыбнулся в ответ трактирщик.
– Но не суть. Весь следующий день все занимались своими задачами: продолжали копаться в архивах, опрашивать стражников, их знакомых, знакомых знакомых... У меня тогда сложилось впечатление, что мы переговорили уже с каждым человеком в этом городе! Третье отделение следило за нобилем и его окружением. А результата все не было. Маркетти вел себя, при этом, совершенно спокойно, словно был уверен, что противник вот-вот проколется и совершит ошибку.