Где находится грань, которая очерчивает привычный для нас мир? И что творится за ее пределами? Быть может, она настолько зыбкая, что сквозь нее способно пробиваться волшебство, тонкой нитью вплетаясь в наши будни. «Запредельность» – сборник рассказов, смешных и немного грустных, коротких и длинных, невероятных и вполне обыденных. В них разные сюжеты и герои, но есть кое-что общее: действие происходит в нашем мире и окружающей нас реальности… простой и понятной лишь на первый взгляд.
Annotation
Где находится грань, которая очерчивает привычный для нас мир? И что творится за ее пределами? Быть может, она настолько зыбкая, что сквозь нее способно пробиваться волшебство, тонкой нитью вплетаясь в наши будни. «Запредельность» – сборник рассказов, смешных и немного грустных, коротких и длинных, невероятных и вполне обыденных. В них разные сюжеты и герои, но есть кое-что общее: действие происходит в нашем мире и окружающей нас реальности… простой и понятной лишь на первый взгляд.
Надея Ясминска
ЗАПРЕДЕЛЬНОСТЬ
сборник рассказов
Аннотация:
Где находится грань, которая очерчивает привычный для нас мир? И что творится за ее пределами? Быть может, она настолько зыбкая, что сквозь нее способно прорываться волшебство, тонкой нитью вплетаясь в наши будни.
«Запредельность» – сборник рассказов, смешных и немного грустных, коротких и длинных, невероятных и вполне обыденных. В них разные сюжеты и герои, но есть кое-что общее: действие происходит в нашем мире и окружающей нас реальности… простой и понятной лишь на первый взгляд.
Содержание:
КАФЕ МАГА
Рыцарь пополам
Ведьмино зеркальце
Золотой профиль
Стоптанные босоножки
Качели
Следуй за мной
Домашняя фея
Гулливеровы драконы
Крылья бабочки
Постоялец
КАФЕ МАГА
*
Эта мысль созрела неожиданно и прозвучала впервые в истории дома, улицы, всего городка:
– А не позвонить ли Дороне?
Платон Петрович даже облизнул губы, смакуя каждое слово. В самом деле, когда еще подвернется случай произнести такое? Кому придет в голову звонить этому человеку? Разве что насчет денег: попросить в долг или потребовать вернуть. Да и то вряд ли. Дороня беден, как линялый гусак, и слишком застенчив, чтобы у кого-нибудь занимать. Но сейчас он – явно то, что нужно. Серая, унылая работа для серого, унылого человека.
Номер был небрежно нацарапан карандашом в самом конце справочника.
– Доронь, дружище, не спишь?
– Рад тебя слышать, – донесся из трубки сонный, но вежливый голос. – Нет, не сплю.
Платон Петрович ехидно глянул на часы: полвторого ночи. Наверняка этот рохля уже десятый сон видел. И бодро продолжил:
– Я тут спешу тебя обрадовать. Хозяин решил открыть на заправке кафе. Мысль не самая светлая – учудить забегаловку под самым носом «Гролля». Но хочется ему косить под мировые стандарты. Так вот…
На другом конце трубки внимательно слушали.
– Так вот, я подумал: а почему бы не пригласить тебя приглядывать за этим кафе? Дело не пыльное, посетителей почти нет. На втором этаже – комната с душем. Какая тебе разница, где решать свои кроссворды?
Голос Дорони дрогнул, выдавая некоторое волнение.
– Но у меня нет опыта…
– Опыта-шмопыта, – передразнил Платон Петрович. – Головой думай! Тебе еще и платить готовы за то, что ты будешь там зевать и протирать штаны. Короче, завтра жду в десять утра. Диктую адрес…
Он назвал место на самой окраине города. Затянулось молчание, нарушаемое едва слышным потрескиванием на линии. Затем Дороня произнес:
– Спасибо, Платон.
«Ловко я все устроил, – подумал Платон Петрович, положив трубку. – Кто бы еще согласился!»
Он натянул одеяло до второго подбородка и заснул с чувством выполненного долга.
**
Дорофей Наумович – которого все кому не лень называли Дороней – был очень средним человеком. Среднего возраста (или чуть старше), среднего роста (или чуть ниже), неприметной внешности без перекоса в сторону «приятной» или «неприятной». Даже дома он носил поношенный серый костюм, а его глаза под толстыми стеклами очков казались какими-то выцветшими, неопределенного цвета. Для того чтобы стать хорошим работником, ему недоставало настойчивости, а плохим – не хватало наглости. И сейчас Дорофей Наумович стоял у невзрачной заправочной станции, перед домиком, где красовалась свежая вывеска «КАФЕ МАГАЗИН».
Свою новую должность он принял с некоторой долей обреченности. В работе Дорофей Наумович остро не нуждался, хотя она бы ему, честно говоря, не помешала. Но здесь было все так, как он привык. Пустынное, малолюдное место. Стены с облезшей штукатуркой, которые хорошо сочетались с нынешней бесснежной зимой. Внутри – одинокие столики и стулья, забывшие тяжесть человеческого веса. И если на заправку раз-другой в день еще заезжала машина, то кафе стояло точно «для галочки». Ведь буквально в двух шагах находился знаменитый трактир «У Гролля», где дорогому посетителю предлагалось все: от карманной шоколадки до запеченного гуся с яблоками.