Он увидел её у заводи - там, где сосны обступают пологий, усыпанный хвоей сход к реке, и что-то в её облике сразу показалось необычным. Она поднялась ему навстречу с травяной кочки, на которой сидела.

"Красивая!" - подумал Шихов. Он решил, что помешал ей, и она сейчас уйдёт, но нет, она просто стояла и смотрела. На миг подумалось, что она ждала тут его, хотя с чего бы?

Не юная, но ещё молодая, пожалуй, ровесница Шихову. Простой серый сарафан чуть прикрывал колени; недлинные пепельные волосы - влажные, наверное, только что искупалась. Он представил, как она снимает с себя одежду, заходит в реку...

Разговор завязался сам собой. Она держала себя свободно, её живые, светло-карие, почти жёлтые глаза с интересом и долей лукавства смотрели на Шихова. Она не стеснялась и, видно, не опасалась незнакомого мужчины. Пожалуй, Шихов заинтересовал её, а может, и понравился. Он же почти сразу испытал к ней сильное расположение. Такая не будет ловить на слове, упрекать и придираться, как Верка. Эта - прямая и смелая, она скорее уж способна удивить каким-нибудь неожиданным, решительным поступком. Общаться с ней было легко, а первое же "ты" сделало их ощутимо ближе.

– Не боишься одна гулять?
– спросил он.
– Тут водятся волки.

– Ты и в самом деле похож на волка, - широко улыбнулась она в ответ.
– Я давно это заметила! Хочешь меня слопать?

Тогда Шихов рассказал, что не шутит, и по дороге сюда он действительно видел настоящего, живого волка.

Волк смотрел на него из зарослей лещины, а когда понял, что его видят, подорвался и мигом скрылся в кустах, только ветви качнулись. Оказывается, волки бегают очень быстро! На всякий случай он выломал крепкую палку, но через некоторое время выкинул её, потому что, на самом деле, волки избегают людей и не нападают на них, особенно летом.

– Кто тебе сказал?
– спросила она.

– Читал где-то, а что?

– Тебе не показалось, что это была волчица?

– Пусть волчица, какая разница?

Она хитро усмехнулась:

– А я знаю: ты на стройке работаешь.

– Откуда?

– Вдруг ты мне приглянулся, и я слежу за тобой?

– Разыгрываешь? Не верю я тебе!

– Не веришь, что приглянулся, или - что слежу?

– Брось! Я бы тебя заметил.

– Как будто ты всё замечаешь. Волчицы от волка не можешь отличить!

Она рассмеялась, откинувшись назад, отчего грудь явственно обозначилась под сарафаном:

– А тебя жена отпускает одного в лес? Я бы не отпустила...

Усевшись на траве, они беседовали ещё долго. Шихову хотелось узнать больше о той, что так пришлась ему по душе, но она избегала говорить о себе много, а на прямые вопросы отвечала уклончиво. Эта загадочность раззадоривала Шихова и привлекала не меньше, чем её чувственный, грудной голос и непринуждённая женственность движений.

Суждения её были прямы, а круг интересов - необычен. Скажем, её мало занимало всё связанное с материальным достатком, накопительством и карьерой. У Шихова даже создалось впечатление, что она не слишком хорошо представляет себе, что сколько стоит. Зато о растениях и животных она знала не меньше какого-нибудь заядлого натуралиста.

Неполная, растущая луна проступила на вечернем небе, а слова всё не кончались. Что-то важное происходило в душе Шихова. Он вдруг понял: чем бы ни завершилась его сегодняшняя встреча, с Веркой покончено. За один вечер новая подруга стала ему ближе, чем та за два года. Тревожило одно - она так и не сказала, как её зовут. Несмотря на видимую симпатию с её стороны, закрадывалась мысль: "А вдруг она скрывает имя, потому что не хочет продолжить знакомство?"

– Не было у меня никогда имени, что я, собака?
– неразборчиво проворчала она куда-то в сторону, когда он в третий раз за вечер повторил тот же вопрос.

Шихов скорее угадал, чем расслышал её слова, но по тону понял - своим настойчивым интересом к такой простой вещи, как её имя, он нанес подруге непонятную обиду. Впрочем, она тут же повернулась к Шихову и, словно желая загладить свою несдержанность, положила мягкую тёплую ладонь ему на грудь, прогибаясь и заглядывая в глаза снизу вверх:

– Зачем ты пришёл сюда?

– Купаться...
– прошептал он внезапно охрипшим голосом, чувствуя, как от её прикосновений встают дыбом волоски на руках.

– Давай, я помогу тебе, - тихонько сказала она ему на ухо, коснувшись мочки сухими, тёплыми губами, и стала расстёгивать пуговицы на его рубашке.

Шихов хотел обнять её, но она увернулась, продолжая освобождать его от одежды, и он подчинился её правилам. Скоро на нём совсем ничего не осталось.

– Иди!
– легонько шлёпнула она его по голой спине, подталкивая в сторону воды.

Перед тем, как зайти в реку, он всё-таки привлёк её к себе и поцеловал в губы, почувствовав нежный ответ. Теперь и самому хотелось скорей окунуться в воду, чтобы остыть и не расплескать слишком быстро всего удовольствия.