— А я остаюсь…

— Ну нет! Вы тоже уйдете.

— Я остаюсь. Когда я что-нибудь предпринимаю, я иду до конца. Вспомните ваши слова, де Бриссак: «Десять миллионов здесь. Мы это знаем. И после этого уйти с пустыми руками? Нет! Это против моих привычек». И против моих тоже.

— Вы наглец! И я вас спрашиваю: какова ваша настоящая роль в этом деле? — воскликнул де Бриссак.

— Роль человека, у которого есть голова на плечах.

— Ваши намерения?

— Начать дело сначала, на новых основах. Я повторяю это. Оно было плохо продумано. Плохая подготовка, скверное выполнение. Я все начну сначала.

— Но каким же образом, черт побери?

— Вы не умеете искать. Я тоже. Но есть специалисты по этой части.

— Специалисты?

— Я знаю асов обыска. И одного из них я сейчас позову.

Он подошел к телефону и снял трубку.

— Что вы делаете?

— Единственную разумную вещь. Мы на месте. Нужно этим воспользоваться и без добычи не уходить. Алло, мадемуазель, будьте любезны дать мне Шатле 24 — 00…

— Но кто это?

— Один из моих друзей. Ваши друзья — скоты, и вы не доверяете им. Мой — один из профессионалов, и одним движением руки он изменит обстановку… Алло! Это Шатле 24 — 00? А, это вы, шеф? С вами говорит Маркос Ависто. Я на бульваре Майо, 96, на втором этаже частного дома. Срочно приезжайте сюда. Калитка в ограде и дверь дома открыты. Возьмите два автомобиля и несколько человек, в том числе Лармона. Вы найдете внизу трех сообщников Арсена Люпена, которые попытаются сопротивляться, а на втором этаже самого Люпена.

Виктор на мгновенье замолчал. В левой руке он держал трубку, а в правой — браунинг, направленный на де Бриссака.

— Без фокусов, Люпен, — воскликнул Виктор, — или я уложу тебя, как собаку.

И он продолжал разговор по телефону:

— Вы хорошо меня поняли, шеф? Надеюсь, через три четверти часа вы будете здесь. И думаю, вы узнали мой голос, не правда ли? Да, Маркос Ависто, или…

Он сделал паузу, улыбнулся де Бриссаку, приветствовал галантным жестом молодую женщину, бросил свой револьвер в угол комнаты и заключил:

— …или Виктор из светской бригады.

Виктор из светской бригады! Пресловутый Виктор, который мало-помалу, благодаря своей исключительной проницательности, распутал клубок дела. Виктор, который за сутки разоблачил трех первых похитителей желтого пакета. Тот, кто открыл господина Ласко, кто выследил барона д'Отрея и оказался невольным побудителем его самоубийства! Тот, кто разгадал коварные замыслы Феликса Дюваля! Это он, оказывается, подвизался в облике Маркоса Ависто…

Де Бриссак перенес этот удар, не дрогнув. Он дал Виктору положить телефонную трубку, помедлил несколько мгновений и, в свою очередь, вынул револьвер.

Александра, догадавшаяся о его намерении, тут же бросилась к нему.

— Нет… Нет… только не это!

Он прошептал, в первый раз обращаясь к ней на «ты»:

— Ты права. Впрочем, результат будет тот же.

Виктор усмехнулся:

— Какой же результат, де Бриссак?

— Результат нашей борьбы.

— Он предрешен, — заявил Виктор, взглянув на часы, — сейчас половина третьего… Я полагаю, что через сорок минут мой шеф господин Готье положит руку на плечо Люпена.

— Да, но до этого времени…

Де Бриссак встал, расставив ноги и скрестив руки на груди, более высокий и намного более крепкий и энергичный, чем его противник, пожилой инспектор с морщинистым лицом и сутулыми плечами.

— До этого времени, — повторил Виктор, переходя на покровительственный тон, — ты станешь более покладистым, мой добрый Люпен. Да-да! Это вызывает у тебя смех. Подумать только — дуэль между Виктором и Люпеном! Ты чувствуешь, что дело оборачивается в твою пользу. Один щелчок и все будет кончено. Глупец! Сейчас дело не в бицепсах, а в сером веществе мозга. И вот, по правде говоря, в этом отношении ты, Люпен, показал себя слабаком за последние три недели. Какое разочарование! Как, это тот самый Люпен? Неуловимый Люпен! Люпен — гигант!.. Арсен Люпен, я спрашиваю тебя, не в том ли все дело, что ты ни разу не сталкивался с достойным противником, тоже не лишенным апломба, с противником таким, как я?

Виктор ударил себя в грудь, повторяя эти два слова:

— Как я! Как я!

Антуан де Бриссак покачал головой.

— Действительно, ты хорошо обделал дело, господин полицейский. Вся эта комедия с Александрой… Первоклассно! Похищение аграфа… Кража у скупщика краденного… Все было разыграно великолепно. А суматоха в «Кембридже», сам способ, которым ты нас спас! Ай-ай-ай! Как я клюнул на приманку этого комедианта!

Де Бриссак беспрестанно поглядывал на часы.

Виктор рассмеялся.

— Какой же ты трус, Люпен! Это то, чего я добивался! Показать тебе, что у тебя бабий умишко! И показать это перед Александрой, которая — ты чувствуешь? — сейчас над тобой в душе смеется. Что? Случай с лестницей выбил тебя из колеи? Немного же надо, чтобы вывести тебя из равновесия… Твоя лестница там, куда я оттолкнул ее ногой, вспрыгивая с нее на подоконник. Она прислонилась к балкону. Ах, как ты перепугался, когда узнал, что лестницы не видно! А что ты перепугался до полусмерти, не вызывает сомнения. Ты даже не помешал мне позвонить по телефону, и хотел даже удрать без миллионов!