– Нет, не похожа. Глазами разве что.

– А все всегда говорят, что на Макса.

– Да, что они понимают? Разве люди бывают на кого-то похожи? Каждый человек единственный в своём роде. Характер, внешность – это всё слишком тонкое.

Поэтому люди так не похожи друг на друга. Я уверена, что она была одна в своём роде.

Мстислав стоял передо мной теперь очень мрачный. Не было того весёлого болтуна, с которым я сидела на кухне. Он взял в руки фотографию, посмотрел на неё, а потом как-то тихо и разбито сказал:

– Фотографии не делают нас счастливее. Они заставляют грустить об ушедшим. Хотя мне не о чем грустить, я ведь почти ничего не помню.

– Совсем ничего? – удивилась я.

Мстислав отложил альбом.

– Помню то, что у неё были самые мягкие руки на свете. Ещё помню, что от неё всегда пахло морем. Я не был на море и не знаю, как от него пахнет, но от неё пахло именно морем.

– Тогда, когда ты приедешь отдыхать на море, тебе будет очень грустно,- сказала я. – Запахи несут за собой воспоминания.

– Да. Но мне ещё нормально. Максу хуже. Он помнит всё.

– Он, наверное, долго плакал.

– Нет.

– Нет?

– Я вообще не помню, чтобы он плакал.

– А ты?

– Я сильно плакал, но не долго. Плачь один раз, но так, чтобы больше уже никогда не захотелось.

Мы замолчали. В комнату вместе с солнечным светом влилась тоска. Вязкая и липкая. От такой отмываться долго ещё придётся. Мы молча сидели, а потом хлопнула входная дверь – мы даже не пошевелились.

Тогда дверь отворилась, и раздался голос Макса:

– Я оставлю у тебя пару книг. У меня уже нет места.

– Конечно, можешь оставить! – бодро сказала я, чтобы разбить мрачную атмосферу, повисшую в воздухе.

– Ты,- сказал он с какой-то странной интонацией.

Не понятно было рад он мне или не очень.

– Тебя ждёт серьёзный разговор! – сказала я ему важно.

Но перед тем как выйти в коридор, я ещё раз посмотрела на Мстислава.

– Ты славный парень. Не такой зануда, как твой брат,- улыбнулась я.

После этого мы с Максом пошли наверх. Он молчал, я говорила. Но я пока ни слова не сказала о том, что узнала совсем недавно.

Когда я уселась на пушистый белый ковёр, он, наконец, заговорил со мной:

– Ты разве не знала, что меня не будет дома?

– Знала, ещё как знала! Но мне совсем нельзя оставаться одной. Понимаешь?! Я умираю от скуки, когда рядом никого нет.

– Ничего ты не умираешь. Жива ведь.

– Это потому что твой брат отличный собеседник и компаньон.

Так и хотелось добавить «не то, что ты!». Но я промолчала.

– Тебе с этим нужно разобраться. Не получится, чтобы всю жизнь кто-то был рядом.

– Получится,- уверено заявила я. – Сейчас ведь получается. И я так счастлива! Мстислав и Кира любят меня! Правда Кира больше любит мультики и Фаера, но это не важно! Я так счастлива! Если во всём городе у тебя есть хотя бы один дом, в котором тебя любят и всегда готовы принять, то ты – счастливый человек!

– Этот дом должен быть твоим собственным, а не соседским,- язвительно возразил Макс.

А мне от этого стало хорошо. Я уже успела соскучиться по нему. Теперь его можно и позлить.

– Мы с Мстиславом весь день болтали о тебе. Он истории разные рассказывал. А ты ещё говорил, что у тебя нет интересных историй! Их ведь полно!

– Что? Он рассказывал что-то?

– Ага,- я расплылась в улыбке.

– Про чупа-чупс, да?

– Что именно? – не поняла я.

– Как я засмотрелся на девушку в парке, и у меня отвисла челюсть, и чупа-чупс выпал изо рта. И это на глазах у всех.

Я упала на спину и захохотала.

– Эй, успокойся,- встал надо мной Макс и пнул меня пяткой в бок.

Я захохотала сильнее, а когда хохотать больше не было сил, я приподнялась с пола и сказала важно:

– Мстислав такого не рассказывал. Но теперь уж я буду знать.

– Вот я идиот,- сказал вслух Макс.

– Ты не идиот,- улыбнулась я.

– Идиот.

– Но не хочешь им быть?

– Нет.

– Тогда никаких проблем. Идиот, который не хочет больше быть идиотом, уже не идиот.

– Что-то ты слишком хорошая сегодня.

– Я просто соскучилась.

– Вот оно что,- многозначительно улыбнулся он.