Мы уже упоминали на наших страницах имена многих комиков, рассказав, таким образом, значительную часть истории клоунады.

Клоунада — искусство сложное и тесно связанное с индивидуальностью артиста, поэтому разновидностей его столько же, сколько самих клоунов.

Существует тенденция сближать клоунское искусство с комедией дель арте, быть может, из-за сходства некоторых театральных амплуа с клоунскими. Следует остерегаться этих поспешных сближений и пристальнее рассмотреть эволюцию клоунады. Клоун — прямой потомок средневекового шута; он — во всяком случае, поначалу — не столько мим, сколько акробат, его оружие не столько шутка, сколько ловкость. Итальянские комедианты оказали тем не менее некоторое влияние на английских клоунов и способствовали возникновению английской пантомимы, родоначальником которой можно считать Джузеппе Гримальди, сына мима, акробата и плясуна Джиована Батиста Николини Гримальди по прозвищу «Железные ноги». Певец, канатный плясун и акробат, Джузеппе Гримальди в середине XVIII века обновил традиционные буффонные шутки; манера артиста обыгрывать реквизит сделала его провозвестником клоунов, строящих свои номера на трюковом реквизите. Специалисты упрекали Гримальди в том, что он был уж чересчур смешон — упрек, о котором сегодня можно только мечтать!

Джузеппе Гримальди умер в 1788 году в возрасте семидесяти пяти лет. В то время Джо Брукеру, сыну Гримальди, было десять лет. Назвавшись Джо Гримальди, мальчик пошел по стопам отца. С тех пор именем Джо, или Джой, стали называть в англосаксонских странах августа.

Жан-Батист Ориоль.

Джо Гримальди был достойным преемником своего отца и пользовался огромным успехом, пока прогрессирующий паралич не вынудил его оставить сцену. Поскольку финансовое положение артиста было более чем шатким, его друзья — писатель Чарлз Диккенс и актриса Фанни Келли — организовали два его бенефиса, один в «Сэдлерс-Уэллс» 17 марта 1828 года, другой в «Друри-Лейн» 27 июня 1828 года; в этот день великий клоун в последний раз появился перед зрителями: его вынесли в кресле, и он исполнил свой любимый скетч «Арлекин-обманщик». Это дало возможность Джо Гримальди получить маленькую ренту и прожить остаток своих дней в достатке. Он умер в 1837 году в возрасте всего лишь пятидесяти восьми лет. На следующий год в обработке Чарлза Диккенса вышли в свет оставленные великим клоуном воспоминания.

Гримальди были театральными клоунами. Костюм их был костюмом шутов: пестрый балахон, широкие штаны, яркий грим и «трехрогий» лохматый парик.

Во Франции пантомиму в манере знаменитого английского клоуна ввел в обиход Клеман-Филипп Лоран, отец которого был одним из ведущих артистов Амфитеатра Филипа Астлея и считался преемником Гримальди. Лоран родился в 1801 году в Лондоне и приехал во Францию девятнадцатилетним юношей. Он работал у Николе, в театрах «Гэтэ» и «Фюнамбюль» и оказал большое влияние на клоунов, которые выступали тогда у Франкони и, как правило, не шли дальше пародии на портного и акробатических прыжков.

Около 1840 года Уильям Ф. Уоллет создал амплуа «шекспировского шута», который, впрочем, не имел никакого отношения к шуту из «Короля Лира»; то был клоун-актер, или разговорный клоун. Уоллет, дебютировавший как драматический актер, по собственному признанию, не испытывал особой склонности к акробатике и гимнастике, и это побудило его создать амплуа «шута», который не столько действует, сколько говорит: некоторые шутки он заимствовал у самого Шекспира. Этот стиль перенял известный американский клоун Дэн Райс, с которым Уоллет попытался соперничать на его территории.

Несмотря на то, что на родине, в Англии, Уоллет пользовался в 40-е годы большой известностью, в Америке он потерпел фиаско. Не поладив между собой, шекспировский клоун и клоун-прыгун тем не менее общими усилиями окончательно свергли конного комика. Многие из клоунов-прыгунов, как мы уже видели, были замечательными акробатами; вспомним хотя бы Ориоля, Литл Уила или Лодовико Виоля — итальянца, проведшего часть жизни в России.

Были в XIX веке и другие превосходные клоуны: например, знаменитый мим Олибо обладал любопытной способностью изменять цвет своего лица от самого бледного до самого румяного. В числе знаменитых клоунов-мимов были такие артисты, как партнер Шоколада Футит или, ближе к нашему времени, Грок, выступавший, впрочем, и во многих других амплуа. На лице его чудесного партнера Маисса, одного из последних белых клоунов во Франции, в нужный момент появлялась гримаса удивления, гнева или радости — такую манеру смело можно назвать истинно цирковой — ведь в цирке зрители, сидя вдали от арены, не в силах уследить за обычной сменой выражений лица.

Соединенные Штаты Америки стали родиной «лирических шутов», или «музыкальных клоунов», таких, как Барри II, Вильямс и Дэн Райс; в Европе в этом амплуа выступал Джо Ходжини.

Англичанин Чарлз Кейт изобрел тип «странствующего клоуна», предшественника американского «бродяги», введенного в моду Джо Джексоном, Отто Гриблингом и Эмметом Келли, а Адольф Ольшанский создал тип «денди»; современные августы до сих пор носят клетчатый костюм с его плеча. Среди первых последователей Ольшанского был Альфред Дэниелс.

Заватта в Цирке Амаров.

Чарли Ривелс.

Только что вслед за словом «клоун» мы произнесли слово «август». Выражение «белый клоун» стало в наше время тавтологичным, потому что сегодня, во всяком случае в Европе, у всех клоунов набеленное лицо, напротив, у их комических антагонистов августов (или, как называют их англичане, «джоев») — красный нос и пестрый грим (это портрет типический и обобщенный; на практике август может выходить и без грима, с черным носом, в костюме, который ему велик, мал или даже впору; типов августа столько же, сколько артистов, воплощающих этот тип). Клоун и август стали антагонистами с тех пор, как родился тандем Футит — Шоколад, но само амплуа августа появилось на свет еще до этого, в конце прошлого века. Этот гротескный персонаж, смешащий публику самыми примитивными средствами, поначалу был принят настоящими клоунами в штыки. Происхождение его покрыто мраком неизвестности.

Эдуард де Перродиль в своей книге «Господин клоун» (Edouard de Perrodil, «Monsieur Clown»), вышедшей в 1889 году, называет невольным создателем нового амплуа униформиста из берлинского Цирка Ренца, чье блаженное лицо и очевидная бестолковость вызывали смех публики. Звали его Август. Вместо того чтобы уволить недотепу, его одели в мешковатый костюм, и, выступая с интермедиями в паузах между номерами, он сделался одним из ведущих комиков.

Иначе излагает события Пьер Мариэль. Ссылаясь на воспоминания Фрателлини [85] , он утверждает, что вспыльчивый наездник Том Беллинг, который якобы выступал у Ренца под именем Августа (?), уходя с манежа, споткнулся об уроненный им предмет, чем вызвал смех постоянных посетителей цирка. Продолжение то же, что и у Перродиля. Получается, что безвестный униформист и Том Беллинг — одно лицо. Впрочем, вероятнее всего, обе истории — выдумка. Известно только, что когда в тот знаменательный вечер Беллинг вместе со всеми остальными наездниками занял место у барьера, он был одет во фрак с чужого плеча…