— Странно, — отметил Глеб. — На тебя защита должна была среагировать.

Это ему просто было жаль развеивать заклинание, с помощью которого он собирался аккуратненько эту защиту сдвинуть, чтобы не нарушать плетений.

А вот с одним из ящиков стола пришлось повозиться. Он оказался заперт. К моменту, когда очередь дошла до него, мы уже проверили остальные и были, мягко говоря, разочарованы. Табели об успеваемости, журнал посещений, учебные планы, материалы, которые изучал сам Богдан, готовясь к нашим занятиям… Ничего интересного. И тут запертый ящик!

— Заметил, как Ронар нашему Богдану слово поперек боялся сказать? — шепотом спросила я, пока Глеб моей заколкой ковырялся в замке.

Хвалить при нем его кровного врага было не лучшей идеей, но я это только потом сообразила. Слова назад не запихнешь.

— Это он не привык еще, — реагировал Полуденный на удивление спокойно.

— К чему? — позволила себе еще немного любопытства я.

— Богдан три года был деканом боевого факультета. — У Глеба получилось меня удивить, признаю. — Но как появились вы, подал прошение о переводе на ведьминский. Они с ректором до сих пор сквозь зубы из-за этого разговаривают. Старик все никак нашего Богдана простить не может, а ведь он прочил его на свое место.

Наш Богдан. О как!

Сдержать любопытство теперь уж точно было никак невозможно, и я продолжила свои расспросы.

— Сильно его ненавидишь?

— Да нет, — пожал плечами Глеб. — По привычке скорее. И не ненависть это вовсе, так, старая вражда.

Чудно. Они уже почти помирились без всякого ведьминского участия.

Битва «Глеб — замок» продлилась минут пятнадцать и осталась за первым. С видом кладоискателя Полуденный ме-е-едленно выдвинул ящик, и я тут же придвинулась к нему, чтобы получше рассмотреть содержимое. Без всяких видимых команд светящиеся комочки слетелись вместе и зависли над нами.

Внутри обнаружились бумаги.

Ну, точнее, папка, а в ней уже бумаги. Важные, наверное, вот какая папка дорогущая, кожаная, с золотым тиснением. Может, назначение Богдана деканом или еще что… Ожидала я другого, а потому сейчас испытала легкое разочарование и отпрянула. В ведьминском понимании тайна, скрытая под замком, должна выглядеть не так. Заклинание, спрятанное в сфере, мощный артефакт или, на худой конец, старинный фолиант. А тут вполне себе современные документы… Так даже и неинтересно!

Глеб считал иначе. Он заинтересованно вчитался в ровные строчки, и в конце концов был вознагражден за терпение.

Я это по мрачно-довольному лицу поняла.

— Что там? — Разбираться самой было лень.

— Если верить документации, — медленно, словно сам не веря тому, что говорит, произнес молодой маг, — полгода назад сюда действительно поступила ведьмочка. Такая же упрямая, как ты. Заявилась и, ссылаясь на закон, потребовала записать ее на вводный курс. А потом пропала через четыре месяца, и больше ее никто не видел.

Стоило вспомнить о подруге, на губах сама собой обозначилась грустная улыбка.

— Милица такая, ага. — И тут разум зацепился за несоответствие: — Постой, как исчезла? Ее то ли отчислили, то ли она сама ушла…

Презрительно фыркнув, Глеб помахал у меня перед носом каким-то листом. Я не успела разглядеть, что там, но он любезно пояснил:

— Уважаемые боевые маги таким образом прикрывались от возможного расследования. Нашим вложили в уши приятную для них информацию об отчислении. Но с Эсмеральдой бы этот номер не прошел, она бы стала защищать права ведьмочки, потребовала бы дать той шанс восстановиться… Поэтому для нее разыграли сценку с добровольным уходом. Судя по почерку на заявлении, роль Милы сыграла одна из преподавательниц по иллюзиям.

В первый момент я от шока выпала в какое-то иное измерение. Во второй — остро пожалела, что пропавшие ведьмы не наслали какую-нибудь пакость на всю Академию. В третий — не менее остро захотела пристукнуть метелкой какого-нибудь боевого мага, ректора, например. Нет, я понимаю, что они о репутации учебного заведения заботились, но как они могли поставить ее выше человеческой жизни?! Совести у боевых магов все-таки нет. И из этого правила есть всего два исключения.

Успокоившись немного, я поняла еще одну немаловажную вещь.

— Получается, где-нибудь могли исчезнуть еще ведьмы, а такие вот мерзавцы могли это замолчать…

— Ты о видениях Эллы? — Глеб понял меня едва ли не с полуслова.

— Ну да.

Интуиция твердо решила этим видениям поверить.

Видя мое состояние, Глеб придвинулся ближе и обнял меня за плечи.

— Не волнуйся, мы справимся с этим, — тихо пообещал он, прижимая меня к себе, согревая своим теплом. — Обязательно найдем твою подругу. По крайней мере, узнаем, что с ней произошло.