— Я никогда бы по своей воле не стал бы влезать в эти все тонкие штуки с мутациями и зельями… Какое-то время Рич обманывал меня, говоря, что у Бальта редкая форма какой-то болезни, и ему надо пить лекарство. Я был молод и глуп, и верил другу на слово. Потом Рич сообщил, что у сына ухудшение состояния и уложил его в центр, я снова же проигнорировал все свои подозрения, я был Командиром и у меня была куча обязанностей. Но вот когда он заговорил об Ордене и рассказал мне все, первое время я был в шоке. Наблюдал за мальчишкой, но ничего в нем не выказывало, что ему чего-то не хватает. Он был обычным. Он был воином. И я решил слабохарактерно продолжать делать то, что делал. Подыгрывать Ричу, поставлять парню зелье, и присматривать за ним. Ну, а дальше ты знаешь. Я бы не сказал, что он стал веселее, раскрыв себя, но трудности его всегда мобилизируют, так что я особо не волнуюсь за него. Ему, правда, придется много тренироваться, чтоб использовать крылья в бою, но он справится. А вот сам процесс открытия способности… Это было еще то зрелище. Боже, если ты постоянно такое видел — сочувствую. Это выглядело ужасно. Как там ребята? Восстанавливаются?

— У Бальтазара все прошло тяжелее, чем обычно, из-за того, что столько лет он подавлял мутацию. Хотя, конечно, подобное мне видеть приходилось. Бывали случаи, когда мутанты не выживали, — сказал Чарльз, — но сейчас, когда мутагены усовершенствованы — все стало намного проще. Я в свое время месяца три мучился дикими головными болями, прежде, чем смог обуздать свои способности. Ребята восстанавливаются. Хотя по-моему Алек все еще в ужасе от того, что произошло с Магнусом. Макс держится лучше, но думаю, что прошлый раз его уже научил выдержки. Отчасти ему с соулом не повезло — Дори зачастую страдает больше всех. Хотя Магнус обычно принимает решения и бывает страдает от их последствий. Я надеюсь, что ты не серьезно говорил про наказание Алеку? Я считаю, что он еще мало этой Камилле всыпал, — усмехнулся Чарльз.

— Максвелл очень психическиуравновешенный, он такие высокие показатели показывал по шкале психоустойчивости, я был удивлен. Он, наверное, и меня переплюнет, хоть я был лучшим, — Эрик засмеялся, ловя руку Чарльза, который тот хотел взять стакан, и целуя в запястье, — да и через многое он прошел, закалился. А вот Алек, да, послабее, да и он более склонен к управляемости, и теряется, когда надо принимать решения. Особенно, касающиеся не только его одного. А насчет наказания, о, я думаю, я бы отменил его, если бы кто-нибудь хорошенько меня попросил. Очень хорошенько, — Эрик сверкал глазами и улыбался.

— Тогда им судьба правильно соулов подобрала, — рассмеялся Чарльз, — Магнус очень устойчив и уравновешен. Мне кажется, что он способен вынести все. А вот Дори слабоват. Ему нужен сильный человек рядом. Недаром его в свое время именно Бейн взял под крыло, хотя Локи это не обрадовало. У Магнуса еще и лидерские качества очень ярковыраженные, но он все равно умудряется в первую очередь быть другом. Обычно лидеров и командиров уважают, но не любят. Но Бейн уникум и за его соула я готов попросить очень хорошо, — улыбнулся Чарльз.

— Это точно, — кивнул Эрик, — судьба — барышня толковая, подобрала каждому то, что ему необходимо. Хотя некоторые наши ребята еще этого не осознали, — он улыбнулся, — но так даже забавнее за ними наблюдать… — посмотрел на Чарльза, — ну, а ты вообще как награда мне. Как сокровище. Как подарок. Иди ко мне, — он потянул мутанта за руку, которую так и не отпустил, и усадил вставшего с места Чарльза себе на колени, обнимая его за талию. — Итак, я готов послушать, как ты будешь меня просить. Акцент на слове «как», — Эрик улыбался.

— Только эта судьба нас слишком долго мучила, — проворчал Чарльз, целуя своего соула, — но я готов отыграться за все годы тоски по тебе, — прошептал он.

— Я подозреваю, что если бы мы стали соулами мгновенно, не пройдя весь этот путь, мы бы очень долго сходились, — улыбнулся Эрик. — Ты бы не стал меня целовать сразу же — это точно, а я бы несколько бы робел в твоем присутствии. Все-таки ты крутой мутант. Еще и мысли читаешь. Да, я бы первые дни только бы и делал, что считал от одного до бесконечности, чтоб ты случайно не прочитал чего в моем мозгу. Например, того, что ты очень мне понравился с первого взгляда. Но я старательно бы это прятал.

— Я никогда не читал твоих мыслей, Эрик, что за глупости, — рассмеялся Ксавьер, — хотя ты прав. Если бы мы стали мгновенно соулами, то я не узнал бы Хэнка и мы бы не сделали с ним кучу полезных вещей. И я бы сам дико стеснялся и прятался бы по углам. Я был довольно зажат в общении.

— Поэтому нам сейчас надо наверстывать за все годы то, что мы могли бы делать по ночам, когда бы сошлись наконец, — проговорил медленно Эрик, скользнув ладонями под футболку Чарльза и оглаживая его спину, — и да, я еще так и не услышал, на что ты готов, чтоб Алека я оставил в покое. А то выгоню его на пробежку, вместе с Магнусом, и пусть бегают сто кругов вокруг крепости.

— Я командир Магнуса, поэтому его ты не тронешь, — усмехнулся Чарльз, — а своего наказывай, как хочешь. Твое право, — улыбнулся Ксавьер, покрывая шею Эрика поцелуями.

— Ты такой гордый, что не хочешь просить? — поинтересовался Эрик, стягивая с любимого футболку. Заодно и с себя, чтоб прижать к себе соула и почувствовать прикосновение кожи к коже. Нереально шикарное ощущение, — а как же поиграться? А? — он прикусил губу Чарльза, чуть оттягивая ее, обхватил ее губами, посасывая.

— А с каких это пор мой великий воин полюбил игры? — усмехнулся Чарльз, — и что желает мой соул, чтобы простить своего ученика?