— Даже ты признаешь его великолепие, — развел руками Логан, — хотел переспать, несколько месяцев обхаживал Магнуса, нам было тогда по шестнадцать. А потом я получил что-то большее, чем секс — Бейн оказался прекрасным человеком, а я по жизни одиночка прижился в их компании. Магнус привлекал меня непохожестью на других и на меня в первую очередь, — усмехнулся Логан, — почти сразу после меня Бейн притащил Павуса и так наша компания оказалась завершенной. Но спать с Бейном — это опасно для жизни. Лафейсон никогда не любил делиться, — заржал Джеймс, — мы все здесь семья, Бальт, ну, почти семья, — добавил он.

Бальтазар засмеялся, — Магнус великолепен независимо от того, признаю я это или нет. В Максе тоже есть та же искра, только надо глубоко копать, потому что он ее прячет. Или ты думаешь, я из сотни других выбрал его просто так? — Бальт ощущал, что плохо контролирует, что говорит. Ему пора или заткнуться и лечь спать или же продолжить. Но к чему это приведет, неизвестно. Но он затыкаться не хотел, — и твое «почти» провоцирует меня на уточнение. Кто же не входит в «семью» для тебя здесь, а?

— Начнём с Габриэля, — усмехнулся Логан, — я до сих пор к нему насторожен. Да мы все «почти» семья. Да мы все хорошо общаемся — это факт, но откровенности между нами всеми не прибавилась. В парах с соулом — да, но в целом. Вы все равно не готовы раскрывать душу. Взять тебя — ты же не собираешься всем рассказать про отца, как сделал Магнус. Значит до конца мы твоей семьёй, Бальт, не стали. Но это не плохо — это нормально. Никто не обязан откровенничать перед всеми. Я же прятал от ребят боль, хотя думаю, что зная мою историю — они догадывались, что я чувствую.

— Я знал Габби три года, но я ни разу не позвал его жить в нашей спальне, — проговорил Бальтазар, снова присаживаясь на столик, — он часто непредсказуем, да и столько сладкого, сколько он может съесть за день, у нас отродясь не бывало, — он хмыкнул, — а взять меня… — он, прищурив глаз, посмотрел на Логана, — кому интересно, тот спросит. А рассказывать всем… — он пожал плечами, — мне кажется это лишняя информация. Жалеть меня вроде и не к чему, поддерживать как бы тоже, просто знать? Зачем?.. тем более я научился у вас выражать свои потребности. И это главное, разве нет? Черт, если бы я в Ордене кого-то бы обнял при всех, меня бы запроторили в больничку, нет — в психушку сразу, — он засмеялся, и дальше продолжил серьезно: — не сравнивай меня с Магнусом. Вы же все с него глаз не сводите. Уверен, ему легче было сразу всем рассказать, чем каждому. А я как капитан, собрал команду, знаю обо всех своих, а они друг о друге как получится, по мере сил поддерживаю, если нужно. Правда, сейчас соулы их отлично поддерживают. Но раскрываться предпочту только тебе, — он развел руками.

— Я не сравниваю тебя с Магнусом. Из нас каждый поступил бы точно так же, как он, хотя я в отличии от него позвал бы, конечно, не всех воинов, но мутантов однозначно всех. А то, что он наш лидер — не делает его лучше нас — не стоит о нем в таком контексте. Многие и с Локи глаз не сводят. Мы всегда собирались вместе и вели разговоры по душам. Это тонкая грань, — усмехнулся Логан, — и не все могут ее понять, почувствовать и увидеть. Мы едины, мы все и все знаем друг о друге, мы все поддерживаем друг друга и если надо было бы, то пошли бы вместе и в ад. И никто ничего у тебя спрашивать не станет — ты четко показал, что рассказывать не собираешься. Я ни в чем не обвиняю тебя, Бальт. И не считаю, что ты должен вести себя, как мы. Именно поэтому мы «почти семья» и так останется навсегда, — развел руками Логан, — как есть — так и говорю. У вас свое построение команды, у нас свое построение семьи. Но разве не в различиях и прелесть. Мы всегда будем чуточку ближе друг с другом — это просто факт и он не делает кого-то хуже или лучше.

— Не могу не согласиться с тобой, — хмыкнул Бальт, — когда ты, кажется, чертовски прав. А часть воинов влилась в вашу семью практически незаметно и гармонично — Алек и Макс — вообще с первых дней, — Бальт усмехнулся. И тут же без подготовки спросил, был же пьян и не слишком следил за переходами между темами: — а что у тебя была за история с девушкой. С Кайлой?

— Алека и Макса все мы считаем семьёй, — пожал плечами Логан, — но это не значит, что все должны быть, как они, — усмехнулся Джеймс, — я предпочёл бы не обсуждать Кайлу. Просто неудачный роман, — отмахнулся мутант, — было и прошло, как в обычных историях.

— Все понял, разговор по душам окончен, пора спать, — усмехнулся Бальт, оторвался от столика, стянул футболку и, вспомнив, что двери не закрыты, пошел их закрывать и его осенило: — о, надо Мангусу предложить устраивать вечера откровенности. Этакие разговоры по душам. Некоторым воинам будет полезно учиться говорить о себе другим.

— Там просто и правда не о чем говорить, — усмехнулся Логан, — я не думаю, что вы готовы говорить о себе.

— Все можно натренировать, разве нет? — игриво произнес Бальт, возвращаясь к постели и забирая у Джея пустой стакан, чтоб поставить его на столик, и залазя на постель, — к примеру, скажи мне кто-то пару месяцев назад, что я кому-то позволю быть сверху в постели со мной, это было бы как минимум разбитое лицо. Но теперь… — он засмеялся.

— Может, тогда тренироваться начнешь с себя? — усмехнулся Логан, скидывая футболку с себя, — просто я бываю очень убедителен, — усмехнулся он, целуя своего соула.

— Я бы назвал это по-другому, — усмехнулся Бальт, когда пришлось разорвать поцелуй, — ты просто охренительно классный любовник, и я могу про это точно заявить всем, хотя нет, тогда придется драться с твоими поклонниками, так что лучше скрою этот факт, — Бальт сам впился в губы Джея, обнимая его и со всей силы прижимая к себе.

***

Два стакана виски на пустой желудок. Бальтазар, наверное, уже вызвал некоторое недоумение со стороны ребят, потому что какое-то время сверлил глазами Магнуса, стоя в почти другом конце комнаты от самого Бейна. Он решался. Потом опрокинул в себя половину третьего стакана и пошел к Магнусу. Бейн сидел на диване с Алеком и болтал с ребятами. Бальтазар просто подошел и сел на диван рядом.

Разговор, достаточно оживленный и веселый, прервался. Все молча смотрели на него, даже несколько настороженно.