– «И сделала это я», – сказала мне Анна, когда показывала фотографию на айпаде.

– Фотографию чего? – спросил Марк.

Мы с ним сидели за столом в кухне. Он сварил нам еще по чашке кофе и теперь смотрел на меня пронизывающим взглядом, не давая опустить глаза. Да, если я хотел от него помощи, мне ничего не оставалось, как выложить ему всю правду. Всю. Самую жестокую и непредставимую. Я понизил голос. Из-за Тео. Хотя сын, конечно же, ничего не понял бы.

– Трех обгорелых трупов.

– Шутки шутишь?

– Нет. Три тела в ряд, одно рядом с другим.

Глаза у полицейского загорелись. Трупы. Смерть. Жуть выползла на сцену. Вместо семейных дрязг – расследование для детектива.

– Анна впервые заговорила с тобой об этом?

– Впервые.

– И что ты думаешь о ее участии в этом деле?

Я пожал плечами. Но Марк продолжал допрос.

– Она показала тебе фотографию и ничего не объяснила?

– Я же сказал тебе: я не дал ей такой возможности. Я пришел в ужас. Окаменел. И ушел, не сказав ни слова. А когда вернулся, ее уже не было.

Марк испытующе вглядывался в меня, словно хотел убедиться, что все происходило именно так.

– Чьи это были трупы? Взрослых? Детей?

– Трудно сказать.

– Где лежали? В помещении? На столе для вскрытия? На…

– Откуда я знаю, черт тебя побери! Они были черные, как головешки! Вот и все, что я могу сказать! Раздутые от жара. Сгоревшие.

Карадек продолжал подкапываться под мои защитные укрепления.

– Постарайся быть предельно точным, Рафаэль. Представь их как можно яснее. Опиши во всех подробностях.

Я закрыл глаза, чтобы вспомнить яснее. Больших усилий не потребовалось – жуткая фотография впечаталась в память навек. Проломленные черепа и грудные клетки, внутренности наружу. Под настойчивым взглядом Карадека я постарался как можно точнее описать мертвые тела со сведенными конечностями, обгоревшей кожей и белыми торчащими костями.

– На чем они лежали?

– Автоматически хочется сказать: на земле. Но вполне возможно, что на простыне, брезенте…

– А как ты думаешь, Анна чистая? Я имею в виду наркотики, психические нарушения, возможное лечение в психбольнице…

– Не забывай, что ты говоришь о женщине, на которой я собираюсь жениться.

– Отвечай на мой вопрос, ладно?

– Уверен, ничего такого и близко нет. Она заканчивает ординатуру. Прозрачна, как бриллиант.

– А почему ты тогда стал копаться в ее прошлом?

– Ты же знаешь мою историю, Марк! Знаешь, чем кончилась моя последняя любовь.

– А теперь скажи, что именно тебя встревожило?

Я стал перечислять:

– Странная зыбкость в отношении прошлого. У нее словно не было ни детства, ни юности. Крайняя закрытость. Стремление остаться незамеченной, ставшее для нее как бы второй натурой. Нелюбовь фотографироваться. И потом, скажи честно, много ты знаешь молодых женщин, которые не общались бы в Фейсбуке или в какой-нибудь еще соцсети?

– Согласен, есть о чем задуматься, – признал бывший следователь. – Но нет конкретики, какая заставила бы в чем-то ее подозревать.

– Нет конкретики? А три трупа?

– Не горячись. Мы ничего о них не знаем. Она же медик, могла иметь с ними дело на практике…

– Тем более нужно раскопать это дело, так ведь?

– Уборщица к тебе уже приходила? – поинтересовался Марк.

– Она приходит ближе к обеду.

– Тем лучше, – обрадовался он.

Мы пересекли двор, зашли ко мне и устроились у меня на кухне – она была угловой, выходила сразу и на улицу Кампань-Премьер, и на замощенный плитками двор с глядящими в него разноцветными ставнями. Тео с Фифи уселись у наших ног и занялись магнитными зверушками на холодильнике.

Карадек обследовал раковину, потом открыл посудомоечную машину.

– Ты можешь сказать, что ищешь?

– Предмет, который могла держать в руках только твоя Анна. Например, кружку, из которой она пила по утрам кофе.

– Она пила чай из вон той, – сообщил я, ткнув пальцем в голубую кружку с Тинтином, которую Анна привезла из музея Эрже [5] , побывав в Бельгии.

– У тебя найдется ручка?

«Неожиданный вопрос писателю», – подумал я и протянул ему свой роллер.

Марк подцепил стержнем кружку за ручку и поставил ее на бумажную салфетку. Потом расстегнул молнию небольшой кожаной сумочки, достал пузырек с черной пылью, кисточку, скотч и карточку из картона.