Этого же учения придерживались и старообрядцы. Священник суздальского собора Рождества Богородицы Никита Константинович Добрынин в челобитной царю Алексею Михайловичу писал: «…а пренепорочная Владычица наша Пресвятая Богородица… прародительной скверны не имела: еще бо ей во чреве сущи материи освящение и Богу в жилище преуготованне… и по сим, великий Государь, свидетельствам и младенцам разумно есть, что Пресвятая Дева прародительныя скверны не имела… Как бы нам не прогневать Богородицы…» [111]

Завершая рассмотрение вопроса об этом догмате, приведем слова митрополита Смоленского и Калининградского Кирилла (Гундяева) из книги «Слово пастыря. Бог и человек. История спасения», главы «О Матери Божьей»: «Если бы не было Девы Марии, то не было бы и Спасения. Но и Сама Божия Матерь очень многое получила от Своего Сына. Как свидетельствует церковное предание, еще до Своего рождества Дева Мария была предочищена Духом, так что последствия первородного греха на Нее не распространились. Это особое действие Божией благодати одновременно сочеталось и с особыми нравственными усилиями Самой Девы Марии… Почитание Божией Матери основывается на изначальном в христианской общине понимании особого значения Пресвятой Девы для спасения человеческого рода, на Ее личной святости, превышающей святость кого-либо из людей, и даже ангелов. Господь спасает мир вместе со Своей Матерью. Ни в церковном Предании, ни в евангельских повествованиях Она не выступает в качестве Той, на Которую направлена спасительная миссия Ее Сына [112] , ибо Она уже предочищена Духом Святым от влияния первородного греха. А иначе и быть не могло, ибо безгрешный Бог не мог соединиться с помраченной грехом человеческой природой. Он был во всем подобен нам — кроме греха. И когда говорится о воссоздании во Христе первозданной природы человека, то имеется в виду то, что Спаситель, получив от Своей Матери непомраченную грехом человеческую природу, не повторил грех Адама, но подчинив Свою человеческую волю воле Божественной, в Самом Себе осуществил первоначальный замысел Творца о человеке, уподобившись Богу, став „вторым Адамом“» [113] .

И в заключение поговорим о догмате, известном российским читателям как «догмат о непогрешимости римского папы». Это название следует признать крайне неудачным, поскольку оно наводит на мысль, что этот догмат говорит о безгрешности римских пап. Часто приходится читать некий текст, начинающийся словами «Папа есть божественный человек и человеческий Бог. Посему никто не может судить его, или о нем. Папа имеет божескую власть, и власть его неограниченна. Ему возможно на земле то же самое, что на небесах Богу. Что сделано папою, то все равно что сделано Богом. Заповеди его должно исполнять, как заповеди Божии…». Текст этот выдается за «дословное постановление Первого Ватиканского Собора». Но никакого отношения к настоящей Догматической Конституции «Pastor Aeternus», принятой на I Ватиканском Соборе, эта фальшивка не имеет, что легко обнаружить, обратившись к документам Собора. Конечно же, догмат не говорит ни о безгрешности, ни о грешности римских пап. Совершенно ясно, что римские папы ничем не отличаются в этом смысле от других людей. Каждый папа имеет своего духовника, которому исповедуется в грехах. Догмат говорит о безошибочности Церкви, выражающейся через торжественные определения по вопросам веры и нравственности, сделанные папой от лица Церкви. Вот что сказано в Догматической Конституции «Pastor Aeternus»: «Папа Римский, когда он говорит ex cathedra, то есть когда, исполняя свои обязанности учителя и пастыря всех христиан, определяет, в силу своей верховной апостольской власти, что некое учение по вопросам веры и нравственности должно быть принято Церковью, пользуется, с Божественной помощью, обещанной ему в лице блаженного Петра, той безошибочностью (infallibilitas), которой Божественный Искупитель благоволил наделить Свою Церковь, когда она определяет учение по вопросам веры и нравственности» [114] .

Как видим, согласно этому догмату, папа безошибочен не сам по себе, а лишь благодаря обетованию, данному Христом Своей Церкви. В то, что Господь хранит Свою Церковь от заблуждений, верят и православные — «несомненно исповедуем, как твердую истину, что кафолическая Церковь не может погрешать или заблуждаться, и изрекать ложь вместо истины, ибо Дух Святой, всегда действующий через отцов и учителей Церкви, предохраняет ее от всякого заблуждения» (Послание Восточных Патриархов о православной вере, чл. 12).

Любой христианин, признающий правомерность Вселенских Соборов (неважно сейчас, семи или двадцати), не сомневается в том, что Церковь на своем Соборе может говорить с последним, необратимым авторитетом, устанавливая обязательные нормы для каждого христианина [115] . Вопрос об учительном авторитете папы — это вопрос о том, может ли вероучительный авторитет Церкви принадлежать и папе (не как частному лицу, а как высшему авторитету в иерархически построенной системе Церкви). И здесь надо сказать, что придание ему такой функции представляет нисколько не большую трудность для понимания, чем когда такая функция придается Собору или всему епископату в целом. Ясно, что большое число епископов ничуть не больше гарантирует безошибочность решений по вопросам веры, чем отдельное лицо. Напротив, «личный руководитель коллегиального представительного органа есть нечто более естественное и понятное уже с простои человеческой точки зрения… Большое количество людей не делает человека и человеческое менее человеческим, чем отдельный человек, поскольку здесь не идет речь о коллективном нахождении истины, где практически большее число людей имеет больше шансов найти истину, чем один. Ибо здесь речь идет о том, что дарует церкви Дух» [116] .

В прежние времена безошибочность римского епископа могла пониматься иногда слишком широко. Не было ясности, где проходит граница между свободной волей папы как человека и его решениями как наместника Христа. Этот вопрос оказался решенным благодаря догмату I Ватиканского Собора о безошибочности папы. Вопреки распространенному мнению, этот догмат вовсе не дает папе «неограниченную власть», а четко определяет границы безошибочности римского епископа высказываниями, сделанными по вопросам вероучения и нравственности. Надо отметить, что особое значения для определений Догматической Конституции «Pastor Aeternus» имело учение св. Льва Великого и так называемая «Формула Гормизда», подписанная в 519 году двумястами пятьюдесятью восточными епископами. Естественно, что по поводу этого догмата может возникнуть много вопросов и возражений. Часто его пытаются опровергнуть, ссылаясь на мифы (например, на никогда не существовавшую в действительности «папессу» Иоанну) или на фальшивки (в частности, на так называемую «речь кардинала Штроссмайера», принадлежность которой кардиналу была опровергнута самим Штроссмайером) [117] . К сожалению, ответить на все эти вопросы и возражения здесь не представляется возможным, поскольку это заняло бы слишком большой объем. Тем не менее интересующиеся этим предметом могут обратиться к книге священника Станислава Тышкевича «Церковь Богочеловека» [118] , где кратко, но емко и по существу даются ответы на многие такие вопросы.

Политику Ватикана накануне и во Время второй мировой войны часто представляют беспринципной. Многие считают, что римский папа молчаливо попустительствовал нацистам или даже поддерживал их, видя в Гитлере союзника против коммунистов. Часто можно услышать утверждения, что, заключив конкордат [120] с фашистской Италией и Германией, Пий XI своим авторитетом способствовал усилению режимов Гитлера и Муссолини. Считается, что впоследствии Ватикан поддерживал нападение Германии на Советский Союз, стремясь обратить таким образом в католичество православную Россию. Утверждают, что Пий XI хвалил фашистов и нацистов за борьбу с «безбожными» коммунизмом и либерализмом и, в частности, в своей энциклике «Quadragesimo anno» назвал установленный фашистами социальный порядок идеальным. После начала войны его преемник Пий XII якобы объявил «Крестовый поход на Восток» и отказался осудить преступления немцев на оккупированных территориях, бросив без поддержки не только евреев и восточных славян, но даже католический народ Польши. Кроме двух римских пап того времени в пособничестве преступлениям часто обвиняют хорватского кардинала Алоизия Степинаца, бывшего якобы «правой рукой» фашистского диктатора Анте Павелича.

Подлинная история отношений Ватикана с фашистской Италией и нацистской Германией отличается от популярных представлений о ней. Обратившись к тексту конкордата, подписанного Муссолини и государственным секретарем Святого Престола кардиналом Гаспарри в 1929 году, мы увидим, что Италия брала на себя широкие обязательства перед Ватиканом. Наиболее значимой была 43-я статья, закреплявшая существование в Италии светской организации «Католическое действие». Спустя всего два года фашисты начали уничтожение оппозиционных партий именно с попытки разогнать это движение, но ни массовые аресты, ни обвинения в прессе не привели к успеху. На протяжении всех 30-х годов Муссолини предпринимал попытки распустить «Католическое действие», но Пий XI упорно отказывался признать обвинения справедливыми и настаивал на соблюдении конкордата. Муссолини стоял перед дилеммой: демонстративно нарушить договор или отступить. Полное господство над умами итальянцев было возможно только ценой потери международного престижа, и дуче не решился сделать последний шаг к диктатуре. Таким образом, благодаря конкордату идеологическая монополия фашизма никогда не была полной. Уже в 1931 году впервые в истории Римско-Католической церкви Пий XI выпустил энциклику [121] не на латыни. Документ, получивший название «Non abbiamo bisogno» («Мы не имеем нужды»), был написан по-итальянски, чтобы его было легче довести до всех верующих. В нем Пий XI писал, что фашизм в его нынешнем виде еще лицемернее и опаснее социализма. Папа требовал от фашистов отказаться от всех идей и поступков, несовместимых с католическим учением. В противном случае, предостерегал он, фашизм не будет иметь успеха в Италии [122] . Фактически это было последнее предупреждение фашистским вождям и одновременно призыв к рядовым исполнителям их воли: не выполнять преступные приказы.