В общем, я встретил родственника, узнал, что у меня есть братья и сестры, слушал Кондрата и рассказывал о себе. Вечер и ночь пролетели незаметно, а утром дядька повез меня обратно в расположение дивизии и предложил перейти под его командование. Если он попросит, ему не откажут и меня отпустят из полка. Но я засомневался. В первую очередь по той причине, что полк Кононова стал для меня родным, здесь меня знают, и я всех знаю. Дядька, конечно, родня. Однако, по сути, мы пока еще чужие один другому, и я его немного опасался. Больно суровый мужчина. Несмотря на свой относительно небольшой жизненный путь, я таких людей на своем пути уже встречал и прекрасно понимал, что смерть всегда рядом с ними. Как бы меня косой не зацепила. Да и не ожидал я такого предложения, немного растерялся. Поэтому ответил отказом.

Кондрат меня не уговаривал и принял мои слова как должное. Но обронил, что замолвит за меня словечко. Я попросил этого не делать, и он опять со мной согласился. Вот только поступил по-своему и спустя два дня после нашего расставания меня вызвали в штаб полка. Я отправился туда в сопровождении сотника и нас проводили к заместителю Кононова майору Пуговкину. Он ходить вокруг да около не стал и предложил мне отправиться на краткосрочные офицерские курсы. Времени на размышления не было. Ответ требовалось дать сразу и, с одобрения Тихонова, хорошо все обдумав, я согласился. Как ни крути, это мой шанс, а Пуговкин заверил меня, что через три месяца я вернусь обратно в полк Кононова, как раз к тому моменту, когда казачья дивизия отправится на фронт.

Остаток дня я сдавал дела новому командиру взвода пожилому вахмистру Сенчину. Он вояка бывалый, из 5-й сотни нашего полка, и меня особо не дергал. Пришлось немного побегать, собирая потерянное имущество. Но мне помогал Савельев, и я справился быстро. А на следующий день за мной и еще двумя десятками будущих слушателей офицерских курсов, как правило, молодых и крепких парней не старше двадцати пяти лет, прибыл грузовик. В сопровождение был выделен хмурый Тихонов. Он приказал грузиться, автомобиль тронулся и через полчаса мы оказались в Киеве.

Где именно находится школа, никто не знал. Скорее всего, в городе или в предместьях. А поскольку компания знакомая и люди одного возраста, всю дорогу мы фантазировали о том, как после занятий будем гулять по Киеву, знакомиться с девушками и посещать пивные. Однако мы ошибались.

Проехав по окраине города, грузовик оказался на аэродроме. Здесь Тихонов приказал не отходить от машины и отозвал меня в сторону.

– Андрюха, - сказал сотник, покосившись на моих попутчиков, - сейчас я скажу тебе то, что тебя, скорее всего, не обрадует.

– Говори, командир, - я улыбнулся.

– Вас отправляют не в офицерскую школу.

– Как так?

– Это просто прием, чтобы отвести от вас глаза. Я сам об этом узнал случайно. Перед самой отправкой. Поэтому ничего изменить уже не мог.

– И куда мы теперь?

– Ты когда-нибудь слышал такую фамилию - Фрейтаг фон Лорингхофен?

– Нет.

– Он белоэмигрант, полковник, служит в Абвере. Это под его начало вас передают. Отправитесь на курсы. Тут все верно. Только не офицерские. Полковнику нужны молодые казаки. Для чего, не знаю. Даже командир дивизии не в курсе. Поэтому совсем не факт, что ты вернешься обратно в полк. А я ведь твоему родственнику обещал...

– Так это с его подачи меня решили отправить на учебу?

– Да, - признался сотник.
– Он сначала со мной поговорил, а потом лично с Кононовым. Попросил дать тебе пинка для разгона по службе. Вот мы все и сделали. Думали об одном, а вышло иное.

– Ладно, - я махнул рукой.
– Не важно. В конце концов, все равно на учебу поеду. А планета круглая, глядишь, еще встретимся...

Прерывая нашу беседу, появился немецкий офицер, поджарый и резкий, словно гончий пес. Тихонов передал ему документы на казаков, германец прошелся вдоль строя, принял личный состав и когда сотник уехал, на чистом русском сказал:

– Господа казаки, чтобы не было лишних вопросов, представлюсь и сразу объяснюсь. Меня зовут Валентин Беринг. Чин - капитан. Я офицер Абвера, а вы мои подчиненные, бойцы казачьего парашютно-десантного отряда "Фалширм". Пока вы не десантники и многого не умеете. Однако ребята крепкие, и я вас всему научу. Сейчас погрузка в самолет. Мой вам совет - поменьше болтайте и больше слушайте. Вопросы?

Мы промолчали. После чего Беринг, указав на потрепанный военно-транспортный самолет Ю-52, отдал команду:

– На погрузку!

21.

Ростов-на-Дону. 03.04.1942.

Колонна из нескольких штабных автомобилей в сопровождении мотоциклистов и бронемашины въехала в Ростов со стороны Новочеркасска. В одном из автомобилей находился командующий 56-й армией генерал-майор Федор Никитич Ремезов, крепкий сорокапятилетний мужчина в шинели и надвинутой на глаза папахе. Он возвращался в штаб после инспекции 339-й Ростовской стрелковой дивизии и был доволен. Красноармейцы сыты и одеты, вооружения хватало, а командный состав на пятьдесят процентов имел боевой опыт. Но главное - личный состав дивизии очищен от нестойкого элемента и она готова выдвинуться на фронт, примет бой и не отступит.