ОН: В прелюбодеянии – да. Но это ж только в прелюбодеянии.

Я: В чем раскаиваетесь?

ОН: В убийстве. Вот вы тупите похотливой головкой французского сыра, а я здесь на деле, чтоб посмотреть, можете ли вы мне быть полезны и могу ли я спасти вас. В церкви сказали – «помощь»…

Я: Она вам нужна?

ОН: Патер, нужно быть совершеннейшим из узколобых имбецилов, чтоб на этот вопрос ответить «нет». Эта вещь нужна всем, даже ветхо… особенно ветхозаветному.

Я: В чем?

ОН: «В чем» не бывает, помощь бывает просто… когда берется и внезапно хочется жить.

Я: А вам до сих пор не хочется?

ОН: Это циклично.

Я: Вы хотите покаяться мне в убийстве?

ОН: Нет. Я хочу… подумать вместе. Так что там, у вашего еврейчонка-то номер есть?

Я: Я не запомнил.

ОН: Плохо. По номеру хоть с того света вытащить можно.

Я: Зачем он вам?

ОН: Понравилось. С автором пообщаться хочу. Ой, грызуны! Ну, конспирируйтесь. А если б номер как адекватный человек сказали бы, возможно, парня сюда уже сегодня б и привезли. Интересно мне у него узнать, о чем это он с таким Францем беседовал.

Может, по номеру что-то еще вычислить можно. Точно можно. Нельзя ему номер. Может, наказать хочет. Мертвых как накажешь? А вдруг живой, на работах каких. Не надо ему номер, да и не помню точно.

ОН: Вот так из нерешительности и убивают.

Кэт, с этим человеком реальность плывет.

Ты не знаешь, во что ты веришь.

Нет, сказки всё. Играет, как кот с мышью.

ОН: Поздравляю, патер, вы идиот. Но дело ваше. Как свободное время будет, в убийстве еврейчонка покайтесь. А так марципаном бы накормили.

Я: И расстреляли!

ОН: Зачем, уважаемый, патроны переводить? Бензин тратить – его найти, сюда притащить. Такое только ради удовольствия делают. Приятно мне с автором познакомиться, интересно. Но вы с вашим восприятием меня, как этого монстрика, его убили уже. Так что покайтесь, свечу поставьте.

Я: Вы об этом убийстве, значит?

ОН: Оно не мое. Ваше. Не о нем. Один скандинавский режиссер, фамилию забыл, считает, что у всех человеческих взаимодействий есть ритм, подсознательно все следуют именно ему. Осознанно же – глухи. Как вы полагаете, как у нас с вами ритм? Это козел или свинья? Вот ваши польские свиньи, они даже пряники нормально вылепить не могут! Кстати, вы себя больше сейчас куда относите – к полякам или все же британцам?

Я: К богу.

ОН: А сколько лет вы бы мне дали?

Я: Я не знаю.

ОН: Совсем в тумане сидите. В тумане моя голова, в тумане синие очи, дракон выдыхает марь, дракон выдыхает морок. Не слышали? Это ж ирландское, из ранних версий Кухулина.

Это допрос.

Кэт кто знал бы, что допросы – это вот так. Ясно тогда, почему выдают. Марь одна, морок. Так обязательно что-то сболтнешь.

ОН: Я похож на человека с разбитым сердцем?

Я: Похож.

ОН: Чем?

Я: Не знаю.

Чашку поставил.

ОН: Вы решили, что вы на допросе?

Я: Нет.

ОН: И врете. Раз на допросе, так уж хоть врите естественней. Попробуйте еще раз. Пробуйте, я сказал.

Я: Нет.

ОН: Не верю.

Я: Ну и ладно.

ОН: Вот это лучше. Вы любите Диккенса?

Я: Да.

ОН: Тьфу, какой отвратительный вкус! Что в этой дряни вас соблазняет – социалка, слезодавильность или занудство?

Я: Всё.

ОН: Патер, будете со мной карпом – разозлите. Я предупреждал – я нервный, злюсь легко. Я пришел сюда с самыми лучшими намерениями, вы не хотите, чтоб я их поменял.

Я: Мне нравится Чарльз Диккенс.

ОН: Чем?

Я: Психологизмом.

ОН: У Диккенса?! У него сплошные размалеванные картонки «пожалей меня, пожалей!». Отвратительно невинные идиоты.

Я: Хорошо, что нравится вам?

ОН: Так сразу? Из последнего я был в восторге от Селина, понравился мне Кокто. А если об англоговорящих, первое, что на ум приходит – Уайльд. Ну, у вас вообще ирландцы талантливы. «О водоплавающих» ничего, но там формы много, сути нет. Думаю, со временем автор до чего-нибудь приличного созреет. Не напрягайтесь, откусите козлу-свинье голову и наслаждайтесь.

Прошелся по кухне.

ОН: Смотрите, как люди глухи. И еще требуют терпения с ними не терять. Я вам говорю, что у вас простой выбор: либо сидеть все время сурикатом в тумане, либо расслабиться и наслаждаться сахаром, жирами и беседой. Что должно сделать адекватное существо? Правильно, приступить к марципану. А что делают люди – сурикатят в тумане. Обижаются еще, когда им за подобное грызунство в зубы дают.

Я: К чему вы меня о красоте спрашивали?

ОН: Нравится вам моя внешность?