Боже. Как же сейчас он ей рад. Никогда прежде не испытывал такого удовлетворения и прилива сил когда по венам растекалась обжигающая злость, заполняя внутри все. Истребляя все другие возможные чувства.

Вокруг Акиры уже нарастала багровая аура, и Икусагами это заметил. Но в ту же секунду, она рассеялась в воздухе. Не оставив и следа от утерянного контроля.

— Совсем мозгами долбонулся? — удалось кое-как выжить из себя. Правда не так убедительно, как обычно — Тамоэ мне не подельник, а лютый враг!

— Да что ты? — недоверчивым тоном сказал Икусагами, прижав горло Нанами рукой. — Поэтому эта глупая женщина, отказалась выдавать тебя?

— Что? — демон опешил.

« Так эта дура, так разукрашена потому, что меня покрывала... – злость уже пульсировала в висках – Ненавижу людей!!! За тупой, никому ненужный, героизм. Кто ее просил?!!! Мне не нужно этих проклятых жертв дура!!! Мне не нужно твоей гребаной защиты!!! Просто живи. Просто, пусть никто не смеет тебя трогать!!! Твою мать!...» — сейчас он казнил сам себя. Шикигами чувствовал, что еще немного и они вместе подохнуть от распирающего чувства вины и злости. Лопнут как два мыльных шарика.

— Господин, — окликнул он его смахнув пот со лба и унимая в руках дрожь.

Этот голос будто вытянул Кирихито из лап приближающегося безумия. Заставил бросить все силы на то, чтоб найти точку опоры. Удержаться за что-то. Найти почву под ногами и вернуть утерянный контроль.

— Выдать меня? Да она ни черта обо мне не знает чтоб выдавать. Ты глуховат, но я повторю. Томоэ мой враг.

— Вот сейчас и проверим. Враг он тебе или друг. — с этими словами Икусагами достал из за пазухи танто* и приставил его к горлу богини.

Нанами вся сжалась, как улитка, в которую тычат палочкой. Пыталась, отдалить шею, как можно дальше от лезвия. Оно обжигало холодом кожу. Глазки забегали от сдавившего страха и все скользил по блестящему металлу.

А вот и точка опоры.

Жизнь богини на кону и от каждого последующего шага зависит ее дальнейшая судьба. Дело принимало плохой оборот. Это понял Акира, Кенжи и Кикуити. Ятори как обычно оставался в неведенье. За бортом.

— Ну, проверяй — бросил Акира, как можно равнодушнее.

В этот момент понял, что по нему плачут все театры мира. Правда никаких бурных оваций, не последовало. Оскара за отменное выступление, никто не собирается вручать. Великий артист погиб в нем. Блефовал настолько мастерски и правдоподобно, в тот момент, когда внутри от страха все сжималось. Поджилки дрожали, а нервы скручивались в сжатый клубок. Еле держался, чтоб контролировать безграничную ярость. Она как отбойный молоток колотила мозг, расщепляла сознание на мелкие осколки. Шептало, «поддайся». Но пока нельзя.

Рано.

Слишком рано.

Игра еще не закончилась. Поэтому он невозмутимым, ничего не выражающим взглядом сверлит бога войны. Выигрывает время. Думает над каждым сказанным словом и действием.

« Только ошибись, сволочь. Одна маленькая ошибочка и ты в могиле. Давай же... » — руки сжали катаны так крепко, что Акира удивился, как они не раскрошились.

А вот лицо девушки, мгновенное помрачнело. Лезвие обжигающее холодом интересовало гораздо меньше, произнесенных вслух слов. Нанами не верила. Этого просто не может быть. Акира не мог сказать так. Просто не мог. Просто не должен. И богиня просто смотрит на него растерянно. Ищет в багровых глазах, то самое тепло, что согревало этой ночью.

И ничего.

Пусто, как в спаленной солнцем пустыне. Тело вздрогнуло, а глаза быстро заморгали.

Больно.

И грудь будто застыла. Сейчас Нанами не нужен воздух. Она слушает, но не верит.

— Блефуешь, демон? — на минуту раскусил его Икусагами, сощурив маленькие глазки.

— Ааааай...хватит...ссс... — для проверки он резким движением порезал плече богини. Хрупкая кожа рассеклась, выпуская алую жидкость наружу. Куртка Нанами была теплой и плотной, поэтому порез был не глубок, но все же нож был острее. Икусагами хотел проверить реакцию демона. Если Томоэ его подельник, то конечно он защитит домашнюю зверюшку братца, а если нет то...

Ничего.

Абсолютно ничего.

Никакой реакции. Ноль эмоции, и лишь ухмылка на губах проклятого демона. Она больше нервная, но бог войны не в курсе.

— Ну и чего, ждешь? Мне самому тебе что ли помочь? — хладнокровным тоном говорит он. — Кончай с этим назойливым насекомым, уже поскорее. Останусь, посмотреть на убитого горем лиса. Идеальная месть этому гавнюку, за предательство. А я даже рук своих не запачкаю. — бог войны с недоумением его изучал — Сделай одолжение - не тяни.