Так они и покинули замок в тот день. Микаге нес на руках Томоэ, а Мидзуки Нанами, до храма домчались на повозке ночных туманов. Позже, узнав о такой трагедии, сбежались все друзья. И если Томоэ был в отключке, но шел на поправку, то с Нанами дела обстояли не так оптимистично.

Все это время Микаге лечил Томоэ персиковым эликсиром и лекарствами тэнго. Сиро колдовал над раненым, с помощью своих трав и особых отваров. Рана в груди лиса совсем затянулась, а дышать он начал сразу, как Микаге вернул в грудь сердце. Все ожидали скорого пробуждения Томоэ.

С Нанами все было из рук вон плохо. Она не смогла перенести такого удара, который нанес тот, кого она любила. Благо о ее чувстве, к демону никто не знал. Смерть Томоэ уничтожила ее. Растоптала. Осталась лишь одна оболочка с карими глазами, а сама Нанами погибла. Там, рядом с ним.

Богиня ни с кем не разговаривала, не издавала ни единого звука. Превратилась в овощ в буквальном смысле. Мидзуки первый день готов был лезть на стены, обезумев от горя. Но взял себя в руки ради хозяйки и ради Томоэ. Заботился о богине как мог. Кормил ее. Провожал до туалета. Расчесывал ее волосы. Не забывал оставлять чистую одежду, около ее футона. Кажется, девушка полностью замкнулась в себе. Закрылась внутри, в своем выдуманном мире, где Томоэ жив, где Акира никогда бы не причинил ей такую ужасную боль. Нанами предпочла бы, чтоб он убил ее, чем оставил жить бесполезной ничего не воспринимающей куклой.

Так и прошли эти долгих, бесконечных для всех трое суток.

— Микаге, — тихо сказал Курама опустив тяжелую голову — Что будем делать? Если даже Томоэ, не сможет до нее достучаться? Она ведь так и останется...такой... — он крепко сжал веки, пытался успокоить внутри себя нахлынувшую боль.

Мидзуки так и вовсе разрыдался, как и Отохико. Бог ветра и так слишком мужественно все сносил, но теперь дал волю чувствам. Джиро спятил, как и богиня поэтому стал тупо боится головой об стену. Уже набил себе приличный шишак, но останавливаться не собирался. Сиро лишь тяжко вздыхал, перебирая пальцы.

— Когда Томоэ было плохо, он всегда прятался в моем зеркальце — сказал вдруг Микаге — То же самое сейчас происходит и с Нанами. Только она заперта не в зеркальце, а внутри себя. Поэтому единственный шанс вернуть ее есть только у Томоэ.

Все замолчали. Каждый был погружен в свои безрадостные, грустные мысли и переживания. По всей кухне разносились лишь тяжелые вздохи и стук стены, об которую до сих пор бился Джиро. Наказывая себя за то, что не смог защитить непорочную деву и ее возлюбленного.

— У вас тут саке, не найдется?В горле пересохло, — внезапно прервал тишину мягкий, растянутый голос.

Все взгляды устремились на дверь. В проходе, как ни в чем не бывало, стоял лис. Живой. Здоровый. Только немного изменившийся. Длинные волосы. Острые клыки. Настоящий красавчик, даже щеки его были розоватыми от прилива сил. Теперь он не хранитель, и всем на это было глубоко плевать. Главное он жив, а остальное не важно.

Томоэ все же придерживался рукой за стену, его тело не настолько еще окрепло. Да и за три дня он успел отвыкнуть от него.

Ребята, не обратив внимания на его вопрос, кинулись к своему воскресшему из мертвых другу. Принялись обнимать его, хлопать по плечам и спине. Наконец-то, случилось хоть что-то хорошее, за эти три, жутких, кошмарных дня.

— Томоэ-сама, больше я никогда не буду тебя бить обещаю. Даже слова кривого не скажу — лепетал Мидзуки, но тут лис отвесил ему смачный пинок.

— А вот я не ручаюсь за себя, гаденыш — довольно ответил он — Чего вы собрались то тут? Дел нет как попьянствовать?

— Ты еще спрашиваешь? Ты три дня в отключки был... Акира, вырвал тебе сердце...

— Мой дух бродил по стране желтых вод, но потом меня будто вытянула невидимая сила. Думаю тело восстановилось поэтому я и вернулся. И я жуть как голоден.

Микаге принялся хлопотать по кухне и все стали ему помогать. Духовички приготовили еще зеленого чаю. Мидзуки притащил для Томоэ свое лучшее саке. Только Джиро не разделял всеобщей радости. Нет конечно он был рад за лиса, но не мог ликовать как другие. Его мысли были полностью заняты богиней.

— Чего нос повесил тэнгу? Не рад моему возвращению — спросил лис присев рядом и закидывая в рот онигири. Он принялся с аппетитом уплетать все угощения, но не успев съесть и четверти остановился. Растерянно вытер руки об собственную юкату и поднявшись с пола вопросительным взглядом посмотрел на всех присутствующих. — А где Нанами? — вот вопрос, который все ждали и боялись.

Снова глаза Мидзуки оказались на мокром месте. Курама опустил грустно голову, как и Сиро.

— Она в своей спальне. — ответил Микаге — Можешь сходить к ней, Томоэ.

— Уже поздно. Не хочу ее будить, пусть поспит, а завтра...

— Иди к ней сейчас же, лис!!! — Джиро сразу поднялся с пола, подскочил от волнения.

— Брат, тихо — успокаивал его Курама.

— Что случилось? — Томоэ свел брови к переносице.

— Томоэ, хозяйка спятила... — начал змей

— Ты что несешь? Совсем что-ли...