Нет.

Это лишнее.

Не теперь когда, Нанами отдает ему свое сердце.

— Акира… — всхлипнув произнесла его имя Нанами, и жмет его руку ближе к груди.

— Перестань — шепчет демон. Сквозь решетки, погладил ее каштановые волосы. И зачем он это делает? Еще пожалеет позже, но сейчас так надо — Со мной так нельзя. Ты знаешь.

Знает.

Но контролировать боль, что накопилась за те проклятые минуту, когда он умирал на ее руках, не в силах. Поэтому Нанами не сдержалась. Не смогла скрыть свою слабость. Плачет. Выталкивает из себя весь этот ужас, скопившийся в душе. Жмет сильную руку к сердцу, чтоб чувствовать его прямо там.

Пусть дотронется. Пусть коснется. Пусть оставит свои отпечатки. Отметину.

Пусть заберет его себе.

Демон склонил голову, коснувшись темной челкой ее лба. Он понимает, что с ней. Как было тяжело. Какую ночь ей довелось пережить. Но успокаивать не его работа. Главное что все в прошлом. Он жив. Зачем же тогда, эта дурочка так убивается. Сжимает руку с такой силой, будто если отпустит упадет в пропасть. Молчит и тихо плачет, покусывая губы и сжимая плотнее веки, чтоб Акира не видел ее глаз. В них он прочтет то что вряд ли ему понравится.

« Ты моя жизнь »

Заявить об этом прямо, значит оттолкнуть его. Кирихито слишком упрям и ослеплен своей манией величия и жаждой бесконечной власти. Поэтому Нанами кусает губы. Не смотрит в его багровое море, достаточно и того что сжимает его руку на своем сердце.

— Прекрати я сказал — злится демон. Ее боль начинает наполнять его. От этого становится паршиво. Слабость пробивает на проявление чувств и эмоций. А он не собирается этой слабости уступать.

Нанами вздрогнула от его голоса. Резко дернувшись, он вырвал свою руку и отошел в середину камеры. Сел у холодной стены, прямо под широким решетчатым окном. Свесил закованные руки с поджатых к груди колен.

— Не надоело реветь? Еще что-то можешь делать, кроме этого? — недовольно сказал он. — Блин... Надо же уметь... все так портить… — немного разочарован, что продолжения так и не последовало. А ведь так хотел…

— Кирихито, ты просто бесчувственная скотина. — буркнула Нанами, утирая слезные дорожки.

Возможно ее недовольство гораздо глубже чем у демона. Так хотела чувствовать его душой и сердцем, а этому извращенцу лишь тело подавай. И все равно не может сейчас сердиться на Кирихито. Смотрит на него. Любуется, как божеством сошедшим с небес. Утоляет им свой душевный голод и жажду. Утоляет им, свою боль.

Он здесь.

Рядом.

Дышит. Живет. Целует.

— А ты, никчемная девчонка — привычный обмен любезностями состоялся — Зачем пожаловала? — поздновато демон задал этот вопрос.

Здравый смысл начал проявлять себя. Постучался в голову с приветливым возгласом « эй хозяин я здесь», стоило отойти на безопасное расстояние от богини. Сразу вспомнилось, что Нанами здесь не место. Если за ним придут, а за ним придут, то здесь начнется полный хаос. Особенно если горе помощнички притащат за собой целую армию.

— Я хотела извинится перед то...

— Ты извинилась, — снова этот холодный тон — Теперь уходи.

— Что? — как же было обидно. Похоже для Акиры и правда самое главное лишь плотские утехи. Стоит не добиться своего, не утолить свою животную потребность и он сразу гонит. Хотя и добившись тоже гонит.

Как обычно, оба говорили на разных языка. Богиня не понимала его. И демон был рад этому.

— А ты и правда глуховата, — съязвил он — Все надо по два раза повторять.

— Нет, я слышала — уверенно заявила Нанами — Просто мне не понятно…

— Помимо проблем со слухом, еще и глуповата. — снова поддел. Обидел. Ничего главное побыстрее отправить ее домой. Тут опасно — Какого черта ты потеряла в Изумо?

— Какой же ты бессовестный, Кирихито! Поверить не могу — Нанами просто поражалась этим скачкам настроения. — Я пришла спасти тебя.

— Спаси меня тем, что уедешь сегодня же в храм, вместе с любимым лисенышем. — сейчас Акире легко так сказать. Знает, что возможно она любит его... Если конечно не солгала в тот день — Присосалась, как пиявка со своими спасениями. Признайся, это лишь повод чтобы видеть меня? И дня прожит не можешь, без моего общества? Аж тошно. — Ну конечно. Приятно, так что в животе порхают бабочки, как у последнего идиота. Готов петь романтичные песенки, дарить подарки и сам собирать цветочки в поле. Для нее.

— Кем ты себя возомнил, извращенец? — взбунтовалась девушка. Откровенное издевательство,с его стороны, глубоко ранило. Да может она и призналась ему однажды в своих чувствах. Мимолетно. И все же про гордость, Нанами не забыла. Не позволит обращаться с ней, как с ничего не стоящей безделушкой — И вовсе не из-за тебя я здесь. Просто на суде богов должны быть все. Я приглашена как свидетель. Если ты не забыл, завтра утром тебя будут судить, Кирихито. — напомнила ему о важном событии. Будто без нее не знал. Строит из себя училку.